тот день, когда Эмилия пришла ко мне в апартаменты, я думал о себе. Думал о том, чтобы было меньше сложностей для меня.
Я обещал, но не сдержал ни одно из обещаний. Я говорил о любви, но мои слова оказались пустым звуком. Я не достоин находится рядом с Эмилией.
Моя жизнь была расписана на годы вперед от университета до конференции, на которой я встретил Эмилию. Я всегда старался придерживаться жизненного плана, а он полетел к чертям в тот момент, когда я увидел невысокую девушку с печальными карими глазами. В тот день каждый из участников волновался, но не она. Первое впечатление было, что для нее все происходящее безразлично. Ее взгляд тронул меня. Спокойный и размеренный тон забрал все мое внимание. Мне кажется, я уже тогда был готов рискнуть всем. Но, видимо, этого было недостаточно для нас.
На улице смеркается, и я взглянул еще раз на светлый фасад дома, в котором на первом этаже зажегся свет. Меня съедают чувства внутри от представления идеальной семейной картинки за обеденным столом.
Могла ли эта жизнь быть моей?
Нет, не могла. Я не достоин больше вмешиваться в жизнь Эмилии. Я все испортил. Видимо, семейное счастье для Джонатана Вуда стало проклятием. С этими мыслями я поднял воротник пальто, развернулся на пятках, и зашагал прочь по заснеженной обочине дороги. В груди горит от понимания, что я упустил возможность быть счастливым.
Ноги сами несут меня по малолюдным, незнакомым улицам. Несколько раз я думаю вернуться, но останавливаю себя. Больше всего я боюсь того, что Эмилия не хочет меня видеть. Боюсь увидеть в ее глазах цвета темного кофе безразличие и разочарование. Все закончилось в тот чертов день в апартаментах, и я больше не в силах что-либо изменить.
Мне нужно вернуться в Нью-Йорк, отменить восстановление Совета, взять все управление в свои руки. И, может быть, через пару лет, скорее всего десятков, мне станет легче. Мои мысли не будут постоянно о ней, а больное от любви воображение перестанет рисовать образ Эмилии.
Работа станет моей жизнью, и я больше никогда никого не впущу в свое сердце. Прежний Джонатан Вуд погибнет для всех.
Я оглянулся по сторонам, и заметил, что оказался возле небольшой кофейни. В помещении занято несколько столиков, и тихо играет музыка. Мне нужно согреться перед тем, как снова провести пару часов в такси до ближайшего аэропорта, в котором ждет мой самолет.
Я сел за самый крайний столик, отвернувшись спиной ото всех. У этого города совершенно нет ничего общего с Нью-Йорком. Он даже не напоминает его пригород. Все настолько другое, что заставляет почувствовать себя в другом миром.
Может быть, мы и правда из разных миров, и они настолько отличаются, что никогда не должны были пересечься?
Мне больно находиться в этом заснеженном городке. Такое ощущение, что я прожил в нем самую счастливую жизнь, но она безвозвратно рассыпалась под ногами на мелкие песчинки. Я хочу оказаться подальше отсюда, спрятаться в своих апартаментах на восемьдесят пятом этаже, чтобы никто не видел меня в таком состоянии.
Боже, я так жалок сейчас. Я разбит на большее количество частей чем, то витражное окно в кабинете.
Смогу ли я когда-то вернуться к нормальной жизни? Или чертовы ветра Атлантики решили развеять осколки по всем уголкам планеты, чтобы я никогда не смог стать прежним?
Я взглянул на нетронутую чашку с кофе, и также безразлично перевел взгляд в окно. Не спеша прошел пожилой мужчина, удерживая шляпу, чтобы ее не сорвал разбушевавшейся ветер. Нужно вызвать такси и убраться отсюда навсегда.
Мое тело напряглось и перехватило дыхание, когда я услышал за своей спиной раздирающий мою душу голос. Я никогда не спутаю его с кем-то другим. Пусть, сказанные Эмилией слова, мне не знакомы, но ровный, выдержанный тон снова перевернул все внутри, как в день нашего знакомства.
А вдруг мне показалось? Вдруг, это мое безумие вышло за все рамки?
Эмилия тихо засмеялась на обращенные ей слова, и я не выдержал. Я встал со стула, медленно поворачиваясь лицом, словно боясь спугнуть. Это была она. Моя Эмилия.
Я хочу что-то сказать, но замер и не могу произнести ни слова. Молча наблюдаю, как она берет тонкими пальчиками стаканчик с кофе и небольшой контейнер с едой, быстро улыбается на прощание женщине, собираясь уходить.
Когда ее взгляд натыкается на меня из рук падает все, что она держит: кофе, контейнер с едой, ключи от машины… Эмилия потрясенно смотрит на меня, не обращая внимания на засуетившуюся официантку и косые взгляды посетителей.
Для нас весь мир замер.
Больше ничего не имеет значение, кроме нее. Мне не нужны ни деньги, ни компания, ни власть. Мне нужна только Эмилия, которая показала настоящую любовь. Рядом с ней я забываю обо всем и становлюсь самим собой. Рядом с ней я снова верю в то, что могу быть счастливым.
— Джонатан, — сказала она с невероятной надеждой в голосе, а мое сердце замерло.
Эмилия подбежала ко мне и крепко обхватила руками за шею. Она уткнулась носом в мою шею, и я услышал тихий всхлип. Я все еще не могу поверить, что это происходит наяву, поэтому неуверенно обнимаю ее за талию. Мое обоняние быстро учуяло запах тела Эмилии, и я прижал девушку сильнее к себе, боясь, что она всего лишь мираж. Но, она тут. Она рядом со мной.
— Эмилия, — я отстранился, осматривая ее бледное лицо.
По щекам девушки текут слезы, а я пытаюсь стереть каждую из них, подхватывая их кончиками пальцев. Больше я не отпущу.
— Прости меня, — глядя в карие глаза сказал я, а потом принялся осыпать мокрые щеки поцелуями. — Я не знаю, как все исправить…
Мое сердце невероятно быстро бьется в груди, а кровь, кажется, вскипит. Я готов сделать все, лишь бы она простила меня.
Я накрываю губы Эмилии поцелуем, желая передать всю ту любовь, которую испытываю, все те чувства, которые переполняют меня сейчас. Всю уверенность в правильности наших действий.
— Просто будь рядом, Джонатан, — на одном дыхании произнесла она, на секунду оторвавшись от моих губ.
И я буду…
Примечания
1
Отсылка к девизу Колумбийского университета — In Lumine Tuo videbimus lumen («В свете Твоем увидим свет»).
2
Книксен — поклон девушки с приседанием.
3
Бархатная ночь — c англ. «бархатная
