Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
в Петербурге, знаменитый ученый, невропатолог, психиатр, психолог. После февральской революции в «Петроградской газете» вышла его статья «Распутинство и общество великосветских дам», в которой Бехтерев пытался научно объяснить «феномен Распутина»:
«…если кто и хотел бы понимать все, что известно относительно покорения дам высшего общества грубым мужиком Распутиным с точки зрения гипнотизма, то он должен понимать, что кроме обыкновенного гипнотизма есть еще половой гипнотизм, каким обладал, очевидно, в высокой степени старец Распутин…»
Не комментируя статью, заметим вскользь, что при ее написании нарушена главная заповедь науки – делать научные выводы на основе личных наблюдений, установленных фактов и опытов, а не домыслов и слухов. Владимир Бехтерев личного опыта наблюдения Распутина, к сожалению, не имел. Ученый делал выводы и строил предположения, основываясь на газетных публикациях и рассказах своей знакомой – писательницы Веры Жуковской, которая несколько раз бывала у Распутина и говорила всем о своей особой близости к знаменитости, живущей на Гороховой. Именно эта женщина – Жуковская настаивала впоследствии в своих воспоминаниях о Распутине, на том, что зубы Распутина были безукоризненные и белоснежные, что абсолютно не соответствовало объективной истине. Сам Бехтерев в дневниках называл своего информатора – Жуковскую эротоманкой и истеричкой, записал и то, что каждому встречному Вера Жуковская показывала кинжал, который она держала на груди для защиты от посягательств «старца». Бехтерев справедливо недоумевал: если Жуковская носит кинжал для защиты, то зачем она не прекращает «валандаться со старцем»?
Смысл поведения Веры Жуковской прояснился, когда в предисловии к книге «Мои воспоминания о Григории Ефимовиче Распутине», написанной после революции, Жуковская рассказала, что попала к Распутину при содействии Александра Пругавина, исследователя старообрядчества и сектантства. Пругавин с благословения «ханжеской московской клики Эллы» вел кампанию против Распутина, настаивая на том, что Распутин – выраженный сектант.
(53) Встречались, например, предположения, что Распутин «был только фокусом, в котором сосредотачивалась коллективная сила гипноза группы «черных оккультистов», избравших Распутина как орудие воплощения своих тайных и ужасных сатанинских замыслов»… Попадались и еще более экзотические утверждения.
Из письма главы розенкрейцеров-мартинистов Папюса к императрице:
«…с точки зрения каббалистической Распутин – словно ящик Пандоры. В нем заключены все грехи, злодеяния и мерзости русского народа…»
(54) Веронал. В 1863 году Адольф Байер, профессор органической химии при Берлинской промышленной академии, получил барбитуровую кислоту. Он и не догадывался, что положил начало созданию целого ряда ядовитых медикаментов. Они станут кошмаром для криминалистов-токсикологов. Лирически настроенный профессор назвал полученную им кислоту именем предмета своего юношеского увлечения – Барбара. Спустя сорок лет, в 1904 году, два других немецких ученых, Эмиль Фишер и Иосиф Меринг, установили, что производные барбитуровой кислоты – барбитал и фенобарбитал – могут быть использованы как снотворное. Находясь в Северной Италии проездом в городе Верона, Эмиль Фишер назвал барбитал вероналом. В первое же десятилетие после появления веронала он стал служить средством самоубийства. Новое снотворное стало популярным средством убийств, самоубийств и случайных отравлений, которые ускользали от судебных токсикологов. В России веронал сразу же завоевал популярность. Его использовали широко, веронал был доступен, его можно было легко получить в аптеке по рецепту, выписанному врачом.
(55) Хвостов Алексей Николаевич, член СРН, член Государственной думы, камергер, министр внутренних дел, командир корпуса жандармов. Был замешан в ряде провокаций, направленных против Распутина. Ходили слухи, что должность получил по ходатайству Распутина. Анализ писем императрицы к мужу дает основание полагать, что Хвостов пробился в министры скорее по ходатайству самой государыни, которую Хвостову удалось очаровать и убедить в своей деловитости и полной преданности. Знакомство с государыней и назначение Хвостова на должность состоялось в отсутствие Распутина, который в это время находился на родине. Желая убедить императора в том, что Хвостов годится, и настойчиво уговаривая мужа в необходимости назначения, Государыня довольно туманно сослалась на мнение Распутина: «Григорий намекнул, что Хвостов подойдет». Сам Хвостов объяснял причину своего возвышения следующим образом: «Императрица приняла меня милостиво и намекнула, что хотя я не безгрешен по отношению к Распутину, она уверена, что глаза мои раскроются… она не будет против моего назначения, если охрана Распутина будет лежать на Белецком». Хвостов пробыл в должности недолго и получил отставку, когда выяснилось его участие в заговоре против Распутина.
Заговор и интрига заговора раскрылись в начале 1916 года. В России разразился скандал. Хвостов дал интервью газете, история получила огласку и вышла безобразная, но увлекательная, как бульварный роман. Шутка сказать! Министр внутренних дел, «толстопузый Хвостов», полетел со своего министерского кресла за то, что покушался на жизнь «царского временщика» Григория Распутина. Обыватель изумлялся: мир, должно быть, действительно сошел с ума, если в нем такое возможно! А какие подробности! На любой вкус! К покушению пытались привлечь Сергея Труфанова, бывшего иеромонаха Илиодора, которому сулили хорошее вознаграждение. Был план заманить Распутина в поезд, напоить вином и сбросить на полном ходу с площадки вниз головой, и план об избиении Распутина до полусмерти. И, что весьма интересно, план отправить на тот свет Распутина с помощью яда… был даже яд, который сообщники Хвостова подменили безвредными жидкостями и порошками – мотивы, подозрительно знакомые по юсуповской истории. Был у Хвостова и план утопления Распутина в проруби.
Но убийство не заладилось, и все планы министра провалились. Хвостова выдали сообщники – бывший директор Департамента полиции Степан Белецкий и Михаил Коммисаров, жандармский офицер, приставленный охранять Распутина. Вот один-то из них и рассказал, что был совершенно ошеломлен количеством толстопузых, как сам Хвостов, пачек казначейских билетов, которые непонятно откуда возникали в руках министра-убийцы и предназначались как оплата за преступление. Хвостов хвастал, что для убийства Распутина располагает «значительным частным ассигнованием», и в деньгах «не стесняется». Из какого же неиссякаемого источника Хвостов наполнял свои карманы? Источник этот навек бы остался тайной, если бы Хвостов, один-единственный раз не потерял осторожности и не сболтнул имя своего анонимного мецената и покровителя. Это была княгиня Зинаида Юсупова. Хвостов неосмотрительно назвал это имя перед следователями ЧСК, и имя матушки Феликса Юсупова было аккуратно занесено в протокол. Хвостов показал также, что княгиня Юсупова была «представителем взглядов великокняжеской среды» и что в его намерения убить Распутина «были посвящены лица высшего света».
Алексей Хвостов был одним из тех, кто начал распространение слухов о Распутине как о «немецком шпионе». Уже после того как заговор раскрылся, он пригласил к себе на прием начальника дворцовой охраны Александра Спиридовича. Предложив для начала большое повышение по службе, стал вдруг необычайно игрив и циничен и сообщил начальнику дворцовой охраны, что он – «человек без сдерживающих
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
