свои правила. Когда я служил в армии, я этот факт уяснил очень четко. И нельзя их нарушать ни при каких обстоятельствах. Нельзя и все. И не важно, кто тебя об этом просит. Хоть сам президент.
— Ну хорошо, не будем больше об этом. Я не знаток этих дел, так что может ты и прав. Что ты собираешься делать дальше?
— Проверить оружие, а затем пойти к Василию и взять на прокат лошадей и отправиться в эту Волочановку.
— Но кто нас туда поведет?
— Я никого не хочу брать с собой, слишком опасно. Найдем это место по карте. Я неплохо ориентируюсь по ней, когда-то сдавал экзамен. А пока у нас есть небольшая пауза, почему бы нам не заняться любовью. Этот самогон меня чертовски возбудил.
— А меня усыпил. Я хочу немного поспать. Извини, давай это отложим на более поздний срок.
Руки Лобанова, сжимающие ее плечи, бессильно упали вниз. Это был ее первый такой отказ. Он понял, что на самом деле примирения не произошло, и Натали продолжает хранить в душе обиду. Но даже для того, чтобы обладать ее прекрасным телом, он не назовет имени Гарри до тех пор, пока не будет уверенным в его безопасности.
— Иди поспи, а я смажу наше оружие. Дай мне и твой пистолет.
Из сумочки Натали достала пистолет и протянула его Лобанову. Затем направилась к кровати и через несколько минут в самом деле уже спала. Лобанов присел рядом на постель и стал смотреть на ее лицо. А действительно ли он любит эту женщину или ему это только кажется? А любит ли она его? Их связали вместе необычные обстоятельства. Не случись они, как бы развивались их отношения? Совершенно неожиданно в его воображении обрисовалось лицо Гарри. Причем тут он, подумал Лобанов, я же размышлял совсем о другом. И внезапно он осознал, в чем причина появление образа этого по сути дела незнакомого ему человека. Гарри тревожится за него, предупреждая его об опасности, значит он, Лобанов, чем-то дорог ему. Если бы он мог бы связаться с этим белобрысым иностранцем, он бы попросил его больше этого не делать, дабы не подвергать себя риску. Но у него нет на переводчика никакого выхода.
Лобанов снова посмотрел на Натали и увидел, что за то время, что его мысли переключились на Гарри, она, словно недовольная этим обстоятельствам, отвернулась от него. Лобанов едва слышно вздохнул и стал продолжать чистку оружия.
Натали спала часа два. Лобанов несколько раз хотел ее разбудить, чтобы вместе отправиться к месту поисков, подходил к кровати, но так и не решился прервать ее сон.
Внезапно раздался телефонный звонок, Лобанов стал отсчитывать количество трелей, но их оказалось больше, чем три. Значит, это звонил не Гарри. И вдруг он понял, что трезвонил не его телефон, у его телефона голос более низкий. Он открыл сумочку Натали и увидел в ней телефонный аппарат.
Он поднес его к уху и сказал «Алло». Но звонки уже стихли. Зато Натали открыла глаза.
— Я кажется заснула и нарушила твои планы. Извини.
— Твой телефон звонил.
— Да? Странно, я не жду никаких звонков. Ты успел узнать, кто?
— Нет, когда я взял телефон, он уже перестал звонить.
— Скорей всего случайный звонок, у тебя тоже такие были. Петр сказал, что здесь мобильная связь работает плохо.
— Скорей всего так и есть. Уже поздно и коли мы не поедем к тому месту, что мы будем делать? — спросил Лобанов.
Натали задумалась.
— А давай устроим пир вдвоем. Надо сходить в станицу, купить недостающие продукты, вино. Ты пойдешь, а я начну все готовить. Хочешь я тебе составлю список, что нужно приобрести. Нет возражений?
— Нет, — улыбнулся Лобанов. Он вспомнил, что такие списки составляла для него жена. Все женщины во многом похожи друг на друга независимо от того, крестьянки они или баронессы. А в общем это не самая плохая идея, почему бы действительно не устроить маленькую пирушку перед последним броском. Может быть, это поможет успокоить нервы, в последние дни они у него немножко расшатались. Что, впрочем, не удивительно, учитывая события, которые произошли и которые очень возможно произойдут в самом ближайшем будущем.
Путешествие в станицу и обратно заняло у него полтора часа. Пока он ходил по деревенским улицам, покупал продукты на маленьком местном рынке, то постоянно находился под обстрелом чужих глаз. Одни станичники смотрели на него вполне благожелательно и даже дружелюбно, другие же — не скрывали неприязни и даже враждебности. Если он тут останется, завоевать доверие этих людей будет непросто, вдруг пришла к нему шальная мысль.
Когда он вернулся, то увидел, что Натали полностью поглощена приготовлением к их пиру. Она взглянула на него.
— Ты очень даже вовремя, мне нужна твоя помощь. Все спокойно?
— Если не считать того, что пока я бродил по станице, то не меньше дюжины людей бросали на меня взгляды, словно хотели меня разорвать на части, то все абсолютно спокойно.
— В таком случае будем считать, что все идет замечательно.
Вечер бесшумно опустился с небес и накрыл черным бархатом окрестности. Они сели за стол. Натали постаралась на славу, и он получился вполне красочным. Главным же его украшением стал большой букет, купленный Лобановым на базаре и только что торжественно им врученный.
— Слушай, — сказал он, с аппетитом жуя, — я даже не предполагал, что баронессы так отлично готовят. Или это только ты такое замечательное исключение?
— Это все Дмитрий Львович, он настаивал, чтобы я умела бы все делать своими руками, как самая обыкновенная, не титулованная женщина. Он считал это неотъемлемой частью нашего воспитания. Правда с Иннокентием ему меньше повезло, его было трудно что-то заставить делать. Особенно руками. Да и головой.
— И вот печальный результат.
— Что ты думаешь о завтрашнем дне?
— У меня есть предчувствие, что он станет решающим во всей этой забавной истории.
— Ты не боишься?
— Боюсь. Эти ребята готовы на все. Но я не собираюсь сдаваться, видел врагов и по страшней. Ты заметила, что они трусы, как только натыкаются на настоящее сопротивление, сразу же смазывают салом пятки. Одно тебе скажу: врасплох они меня не застанут.
— И все же лучше попросить помощи, пусть нас сопровождает хотя бы Петр. Он согласится.
— Я знаю. Но я не могу подвергать его такой большой опасности. Вспомни, у него только что родился сын. Я бы не хотел, чтобы из-за меня он бы стал сиротой. Может быть, и тебе не стоит ехать со мной.
— И не надейся, — решительно
