— Она приняла неверное решение, — с горечью сказала я.
— Ивия не могла знать!
Я не знала, как мне совладать с нахлынувшим сочувствием, как унять боль, как сдержать гнев. Здесь никто не был виноват. Вынести такую мощь действительно не всем под силу, я чувствовала, что и я не стану исключением. Моя любовь к Дрею грела и уничтожала одновременно.
— Вы всё это время знали, кто я и где. Нашли, попытались обмануть, использовали…
— Иного пути не было, — признал владыка. — Та мощь, что передала тебе Ивия была нам нужна. Я знал, что твои эмоции сделают тебя уязвимой, поэтому велел детям приехать сюда и быть рядом. Просто ждать, когда магия пробудится. Я не мог знать наверняка, но все девушки были примерно в одном возрасте, когда омела просыпалась. Новогодний праздник стал отличным поводом, чтобы приехать. Плюс фолиант, о котором ваши магистры так мечтали. Я сделал всё, чтобы мои дети остались в академии. В той самой, которую разрушить сложнее всего. Стужа старейшая академия в стране и союз с людьми у неё прочнее. Однако я считал, что твоё присутствие здесь как раз мне на руку. Я готовил всё это к тому моменту, когда ты станешь полезной. Правда с юношей ошибся. Нам казалось, что ты влюблена в Джерса, и эта любовь должна была пробудить омелу. Задачей Джерса было всколыхнуть в тебе чувства, чтобы ты стала опасной, чтобы пламя возобладало. Это пламя только в начале такое же как у нас, но после принятия силы, оно становится белым окончательно. Мне нужно было успеть пока огонь в тебе не переменился и оставался уничтожением, а не даром любви.
— Всё это ради мести? — ужаснулась миссис Патчис.
На время я даже забыла, что была не наедине с владыкой. Он говорил только для меня, не замечая магов ни с одной стороны, ни с другой.
— Ради уничтожения дряхлого совета, который давно забыл о самой магии, о её силе и власти. Который предпочёл власть бюрократическую, который перестал помогать магам, перестал исследовать возможности магии. Магистры, возглавляющие совет, засиделись в нём. Без своих академий совет никчёмен. Вся система рухнет, когда люди не захотят больше соседства с магами. Совет не сможет нарушить соглашение, которое они заключили с людьми и скрепили заклинанием. Это было очень давно и очень глупо.
— Мы ещё не сдались, нас вы ещё не победили! Стужа пока стоит на месте! — ответил магистр Стоттон. — И мы будем сражаться за неё и за мир с людьми до самого конца!
Владыка улыбнулся и посмотрел на своих детей глазами победителя, каковым себя считал.
— Трейо, сынок, приведи людей из ратуши. Скажи, что они в полной безопасности.
Трейо тут же кивнул и бросился бежать по улице в сторону городской ратуши. Я невольно оглянулась на демона, который так и стоял неподалёку, будто ожидая команды. Он всё ещё питался моими эмоциями, а это значит, что люди увидят то, что хочет владыка.
— Я чувствую твой гнев, Хлоя, — сказал Охерон. — Ты тоже зла на совет. Если бы не их безразличие, твои родители остались бы в живых. Ты ведь согласна со мной?
— Моя злость другая, — ответила я, пытаясь заглушить чувства, которые откликались на его слова. — И я уж точно не пойду путём мести!
— Тебе и не придётся, твоя боль уничтожит всё, что я не смог. Ты, как и Ивия, не совладаешь с чувствами и пока пламя не стало белым окончательно, демон будет питаться твоими эмоциями. Страх горожан за свою жизнь завершит начатое мною!
Он подошёл близко-близко, увлекая за собой и Ориэлу:
— А теперь спали этот город, Хлоя! — велел он, а потом повернулся к дочери. — Эла!
Владыка лишь произнёс имя, но дочь всё поняла. Она вновь подняла согнутую руку, и я догадалась, что последует за этим её движением.
— Нет, — я мотнула головой и отступила. — Не надо!
— Что происходит, Хлоя? — нахмурился Дрей.
Я уже чувствовала, как пламя сковывает меня и снова лишает возможности двигаться. Так бороться с чувствами гораздо сложнее. На это и рассчитывал владыка. Он хотел, чтобы демон питался, а люди увидели, кто даёт ему силы.
— Давай, Хлоя, — повелевал Охерон. — Покажи горожанам, кто несёт им угрозу.
Ориэла подхватила отца под руку и отвела в сторону, туда, где стояли Виннес, Джерс и другие маги-отступники.
— Вы можете с этим бороться, мисс Блэр, — мягко сказал магистр Фергюсон. — Я понимаю, какая ноша легла на ваши плечи, но вы в силах преодолеть всё это. В вас есть то, чего не доставало другим девушкам.
Я подняла глаза на магистра, и он прочитал в них вопрос.
— Именно это вы должны обнаружить в себе сами, — ответил он.
— Я не могу, — простонала я, и поняла, что в этот раз способность говорить у меня не отняли.
— Кроме вас никто не сможет. Наша магия бессильна, ведь борьба происходит внутри вас.
— А если пламя всё же вырвется?
— Значит мы все снова его потушим. Огонь снаружи мы победить можем, а внутри вас нет. Только вы сами!
Я перевела взгляд на Андреаса, его безумно красивые глаза причинили боль. Моё сердце желало, чтобы они смотрели с любовью на меня, и только на меня. Душа стонала от муки и от бессилия. Я ведь сама недавно сказала, что заставить кого-то любить тебя невозможно. Мои страдания увеличивались, а демон вновь начал расти. Пытаясь совладать с собой, я делала лишь хуже. И вот, дух огня снова опалил ближайшие крыши огнём. Дома вспыхнули мгновенно, так велика была сила демона. Я увидела, как магистры и миссис Патчис бросились тушить пламя, а люди, прибывавшие на площадь, с ужасом смотрели на меня.
— Это конец., - сквозь слёзы сказала я. — Теперь в них не останется ни капли веры!
— Она должна быть в тебе, — сказал Андреас. — Магистр прав, только в твоих силах погасить огонь в твоём сердце и принять силу, дарованную омелой.
— Я не такая сильная, как думала, — призналась я в своём самом большом страхе.
— Неправда, — ответил Дрей.
Он взял мои руки в свои, но это прикосновение усилило боль. Демон взревел, люди вокруг завизжали. Маги академии продолжили сражаться с пожаром, распространяющимся слишком быстро. Рукав одного из студентов загорелся, парень подошёл слишком близко. Он закричал, когда огонь коснулся кожи. Закричал так истошно, что мне захотелось закрыть уши руками, но я не могла пошевелиться. И это вновь дало демону новую пищу из моих эмоций.
— Ты очень сильная, Хлоя, и милосердная. Почему ты отказалась от меня? — спросил Андреас, грея мои заледеневшие от ужаса пальцы.
— Отказалась? — спросила я.
— Да, я слышал. Ты сказала, что благословишь мои отношения с Лидией. Что выдержишь всё. Почему?
— Я видела…вы помирились.
— Да, мы помирились, но ни о каких отношениях речи не идёт. Лидия просто хотела, чтобы я её простил. Она долго страдала, чувствуя вину передо мной, хотела объясниться.
