Но ее никогда не будет рядом.
— Милый Макс, можно войти?
Он решил, что голос леди Гермионы ему просто почудился. Но тут она склонилась над его постелью и положила ему на лоб руку в перчатке.
— Какого черта… — Он осекся. Стоит ли себя утруждать?
Эта женщина так поглощена собой, что даже забыла снять с руки перчатку.
— Знаю, ты не хочешь меня видеть, — проворковала она. — Не хочешь, потому что я тебе совсем не нравлюсь. Но пожалуйста, не гони меня. Я хочу за тобой поухаживать.
Это ему наказание за пьянство!
— Прости меня, Макс. Я думала только о себе и не замечала, что ты несчастен. Тебе нужна терпеливая женщина, которая будет мириться со всеми твоими прихотями.
О Боже, скорее бы она ушла!
— Скажи мне хотя бы одно доброе слово, и я буду хранить его в сердце до конца своих дней, вспоминая тебя в монастыре.
Уголки его губ дрогнули, но он все же удержался от смеха — Я решила уйти от мирской суеты, — продолжала Гермиона. — Решила укрыться в тиши святой обители и молиться за тебя, дорогой Макс.
— Ты очень добра, — сказал он, закрывая глаза.
— Отдыхай. А я буду сидеть здесь и смотреть на тебя.
— Полезное занятие, — пробурчал Макс. — Я хочу спать и предпочитаю делать это в одиночестве. — Последняя часть фразы прозвучала двусмысленно, но он надеялся, что Гермиона этого не заметит.
— Макс, ты кривишь душой. — Она тихонько засмеялась.
Все-таки заметила!
Макс по-прежнему лежал с закрытыми глазами. При этом пытался дышать ровно и глубоко.
Так прошло несколько минут.
Ни звука.
Он чуть разомкнул веки. Гермиона внимательно за ним наблюдала.
Наконец, решив, что Макс заснул, она отвернулась и на цыпочках вышла из спальни.
Макс ухмыльнулся, но тотчас же нахмурился. Из соседней комнаты донеслись какие-то странные звуки.
Он приподнялся, прислушался. Было очевидно, что гостья, стараясь не шуметь, что-то ищет.
Макс осторожно спустил ноги на пол. Сделанная на совесть кровать даже не скрипнула. В ночной рубашке (эту рубашку он видел впервые и не помнил, как ее надевал) он подкрался к двери и заглянул в щель. Здесь, за дверью, когда-то была его детская, потом — классная комната.
Леди Гермиона наконец-то сняла перчатки. Более того, она закатала рукава и подняла юбки, завязав их узлом, чтобы не мешали.
Стоя у двери. Макс наблюдал за гостьей. Она осматривала его старые книги — одну за другой снимала их с полок, быстро пролистывала и ставила на место. Макс видел в профиль ее сердитое пунцовое лицо. Потом Гермиона подошла к большому комоду с игрушками и принялась изучать его содержимое, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. Она не притрагивалась к игрушкам — очевидно, боялась разбудить человека, за которого собиралась молиться до конца своих дней.
— Вы что-то ищете, миледи? — вежливо осведомился Макс. — Вам помочь?
Дама вздрогнула и схватилась за сердце.
— Больше никогда так не делай! — закричала она, хватая ртом воздух. Но тут же, пытаясь улыбнуться, добавила — О Боже, как ты меня напугал, милый Макс! Я думала, ты спишь.
— Охотно верю.
— А я туг разглядывала твои детские вещи, любимый.
Он молча кивнул.
Гермиона указала на комод.
— Твои игрушки… Как это трогательно! Ведь к ним когда-то прикасались твои детские ручки! — Она тяжко вздохнула. — Прости, что я тебя потревожила, дорогой. Ложись, спи. Я сейчас уйду.
— До свидания.
— До свидания, любимый. — Гермиона попятилась к выходу. — Надеюсь, мы скоро увидимся. Я буду за тебя молиться, Он тоже будет молиться — о том, чтобы она забыла к нему дорогу.
В конце концов Максу надоело валяться в постели. Можно пролежать здесь вечность, посылая Керсти мысленные призывы, но все равно ничего не добьешься.
Утро кончилось, наступил день. Макс отказался от ленча, который ему принесла Мэри. Эту горничную наверняка подослал в охотничий домик-отец — дабы иметь в ее лице надежную шпионку.
В дверь тихонько Постучали. Макс вздрогнул от неожиданности. Увидев же румяное лицо и пухлые губы Хораса Хаббла, удивился еще больше. Гость бочком протиснулся в спальню.
— Не возражаете, если я войду, приятель? — спросил он.
Притворяться спящим бессмысленно — ведь их взгляды уже ветре г ил и сь.
— Только ненадолго, — отозвался Макс. — Я очень устал.
— Разумеется. Ого, как вас исполосовали! — Хорас шагнул к кровати и принялся разглядывать щеку Макса. — О Боже… — пробормотал он наконец. — Чуть ниже — и вы могли бы улыбнуться горлом. Зарезали бы вас, как барашка. Да, неприятная отметина.
— Спасибо за комментарий, — съязвил Макс. Он уже смотрелся в зеркало, но не очень-то огорчился. — А вот леди Гермиона, кажется, вовсе не заметила, что мне чуть не отрезали голову Хорас промолчал. Деликатно откашлявшись, он приложил к уголкам рта носовой платок.
— Надеюсь, вы пришли не только для того, чтобы убедиться в моем добром здравии? Кстати, я прекрасно себя чувствую.
Просто лежу и отдыхаю.
— Вы правы. Я пришел, чтобы поговорить о моей бедной кузине Гермионе.
Макс молча ждал продолжения.
— Видите ли, поползли слухи. — Хорас выразительно взглянул на Макса. — О том, что случилось, знает уже вся Шотландия. А также Англия и Ирландия.
— Да, слухи… — пробормотал Макс, — Я рад, что вы со мной согласны, — сказал Хорас. — Предлагаю обсудить этот вопрос по-деловому. Договоримся о цене и разойдемся по-хорошему.
— О какой еще цене?
— Вы должны заплатить за унижение моей дорогой кузины. Вы опозорили невинную малышку перед всем светом.
— Неужели перед всем? — удивился Макс. — По-моему, речь шла только о Шотландии, Англии и Ирландии.
— И разумеется, об Уэльсе, — добавил Хорас. — Кузине понадобятся немалые деньги, чтобы привлечь состоятельного джентльмена — ему придется, не обращая внимания на сплетни, должным образом содержать нас… то есть ее.
— Если она будет хорошо обеспечена, ей уже не понадобится состоятельный джентльмен.
Хорас нахмурился.
— На что вы намекаете?, Гермиона мечтает выйти замуж, родить детей и посвятить себя семье. Но к сожалению — и вам это известно, — девушка не может найти себе достойного мужа, если она бедна. Я уверен, что вы позаботитесь о приданом для моей Гермионы — ведь вы ее публично опозорили.
Макс усмехнулся, — Видите ли, я и рад бы последовать вашему совету, но леди Гермиона, да спасет Господь ее ангельскую душу, уже была у меня.
