словно вонзилось раскаленное копье. Боль ослепила настолько, что перед глазами была лишь сплошная белая пелена. Руки безвольно опали. Силы остались только на то, чтобы стонать.
Маркус, видя, что она не сопротивляется, закопошился на ней. Руки потянулись к пуговицам на ее брюках, пытаясь суетливо их расстегнуть.
‒ Сейчас, сейчас, маленькая ты дрянь. Не побрезгую тобой после животного и отдеру как следует, чтобы хоть знала, что такое быть с настоящим мужиком.
Из горла вырвался хрип. Получилось поднять руки и упереться ими в плечи мужчины, вот только сил оттолкнуть не было. Штаны уже были спущены до середины бедра, и ягодицы неприятно холодил мокрый камень.
Маркус протянул руку к ширинке и стал спешно расстегивать брюки.
Нет, нет. Пожалуйста, нет.
* * *
Видар пробирался по темному тоннелю к крепости. Вскоре вдалеке показался свет. Он и так ступал бесшумно, а теперь и вовсе замедлился. Дверь с этой стороны была приоткрыта.
Обострив слух до предела и принюхавшись, он с трудом удержался, чтобы не чихнуть. Пахло пылью и мукой. Людьми нет, только остаточные старые запахи. Осторожно выглянув из-за двери, увидел темное помещение с мешками. Похоже на склад.
Хорошо, что сейчас ночь и многие спят. Хотя караульных никто не отменял. Остановившись возле закрытой двери, прислушался к себе. Он чувствовал, что Лана в этой крепости. Нить внутри тянула его к ней.
Чуть приоткрыв дверь, снова прислушался, в коридоре было тихо. Нить тянула вправо. Стараясь передвигаться быстро, он не переставая прислушивался и принюхивался. Попасться сейчас на глаза страже было бы заведомым проигрышем. Хоть и восстановил силы, но усталость давала о себе знать. И со всеми людьми он тут явно не справится.
Медленно подойдя к окну, прижавшись к стене, Видар осмотрел двор. Он был огромным по площади и треугольным с башнями по углам. Судя по всему, он сейчас в одной из них, а тянет его к соседней. Видимо Лана там. Он не знал, откуда у него возникли эти чувства и ощущения внутри, но был безмерно рад этому. Без этой ниточки искал он бы свою наани тут дня два. Ее запаха он почти не ощущал, все было заполнено человеческой вонью, потом, металлом и прочими гадостями.
По двору прогулочным ленивым шагом шли два стражника. Еще двое были на каждой башне и трое на стенах. Ему повезет, если ночью они сторожат только внешний периметр, не осматривая крепость изнутри.
Внутри него зашевелилось отвращение. Милана. Какое-то время он не ощущал ее, словно она спала, но сейчас снова начал чувствовать. Нужно спешить.
Быстро передвигаясь по коридорам, наконец наткнулся на более яркий след яблок. Тянуло его влево, и он, не раздумывая, свернул. Запах вел вниз.
Вдруг его обуял такой страх, что колени подогнулись. Вот только не его, а Ланы. Уже не беспокоясь о шуме, он побежал быстрее по лестнице вниз. Нить становилась все толще и крепче. Он уже почти рядом.
Безошибочно подбежал к одной из дверей, словно она для него была подсвечена изнутри. Лана там, сейчас он заберет ее из этого смрадного места и отведет домой. И больше никогда глаз с нее не спустит.
Толкнув дверь, ошеломленно застыл в проходе. Помещение было больше похоже на склад старого хлама и оружия. И ни единой живой души. Зарычав от досады, уже хотел побежать дальше, как глаз уловил знакомый отблеск света. Ламан.
Какого гнарха шест Ланы здесь, а ее самой нет? И нить вела сюда, именно в эту комнату.
Быстро пройдя внутрь, схватил шест, и тут же его пронзил такой ужас, которого он в жизни не ощущал.
Милана!
Бросившись на выход, споткнулся обо что-то и растянулся звездой на полу, больно ударившись коленями. Обернувшись, увидел рюкзак Ланы. Злость перерастала в ярость. Было такое чувство, что эти вещи обрели сознание и мешают ему уйти без них, будто тоже не хотят оставаться здесь. Зная, как этот рюкзак дорог для наани, Видар схватил его и вылетел в коридор.
Теперь уже ошибки быть не могло. Шест в его руке направлял и торопил его. Хотя и без него Видар бы справился. Аромат яблок разливался по коридору, как и отвратный запах какого-то мужчины.
В конце коридора слышалась возня за дверью. Преодолев его за доли секунды, распахнул дверь, ударив ею об стену.
От резкого шума мужчина с полуголым задом обернулся. Лана лежала под ним, почти без сознания и так же со спущенными штанами.
В камере стоял насыщенный запах крови. До боли знакомой, сладкой и ароматной.
Остатками человеческого сознания Видар успел бросить на пол рюкзак и шест.
‒ Я же сказал тебе свалить с поста! Закрой дверь и не смей трепаться. Если кому…
Договорить он не смог.
Схватив этого смертника за руку, Видар рывком дернул его на себя, выворачивая плечевой сустав. Полу-измененной когтистой рукой схватил его за шею и с силой придушил, обрывая так и не вырвавшийся крик боли.
Видар с удовольствием наблюдал, как хрипит это убожество в его руках, как начинает бледнеть, а после синеть кожа, как вздуваются вены на лбу и лопаются капилляры в глазах, наполняя их кровью. Здоровой рукой мужчина беспорядочно хватался за Видара, царапая ногтями в попытке освободиться. Ноги в припадке стучали по полу.
Видару хотелось наблюдать за этим часами и бесконечно истязать того, кто посмел притронуться к его женщине. От запаха ее крови в воздухе он зверел еще сильнее, но снизу послышался тихий болезненный стон Ланы.
Было жаль дарить смерть так быстро, но сейчас он нужен своей наани. Сжав пальцы сильнее, Видар услышал хруст шейных позвонков, и тело в его руке обмякло, перестав дрыгать конечностями. Видар зло усмехнулся, вспоминая свои слова ‒ как олененку. Хотя именно сейчас ему хотелось быть тем самым обезумевшим оборотнем, которыми их представляют после каждого фальшивого убийства, и медленно терзать свою жертву, постепенно лишая ее частей тела. Отбросив труп в сторону, он наклонился к Лане.
Голые бедра и живот белели в темноте. Повсюду от молочной кожи воняло этим мужиком. Склонившись еще ниже, он зарылся носом ей между бедер.
И выдохнул с облегчением. Эта мразь не успела.
Обессиленные ладони Ланы уткнулись ему в макушку, пытаясь оттолкнуть.
‒ Нет, нет… ‒ послышался тихий жалобный шепот.
Видар склонился над лицом Ланы. Запах крови стал сильнее. Боясь к ней притронуться, чтобы не навредить еще больше, он легко коснулся ее лица. Тонкие пальцы слабо вцепили ему в руку, пытаясь убрать их. Глаза были приоткрыты, но смотрели
