– Чествование леди и лэрда? – переспросила Зарабет, когда они остались одни.
Иган вошел в спальню и затворил дверь.
– Мужчины приносят лучшее виски и опрокидывают стаканчик каждый раз, когда из спальни доносится крик от проявления страсти. Ну, вы понимаете.
– О Боже!
– Адам и ваш батюшка не дадут им разгуляться, – успокоил ее Иган.
– Надеюсь. Это порядком обескураживает.
Но еще больше обескураживало то, как она начинала таять, стоило Игану обнять ладонями ее лицо.
– Вы почувствовали?
Ей даже не нужно было спрашивать, что он имеет в виду.
– Когда вы сломали меч? Да.
– А потом все пропало. Мы больше не слышим мысли друг друга.
– Знаю.
Рука Игана двинулась вниз по ее спине, согревая ласковым теплом.
– Это жестоко – позволить нам познать, что такое возможно, а потом отнять. Неужели Мораг еще не простила род Макдоналдов?
– Но, может быть, таково было условие. Мы должны были слиться в одно целое, чтобы выпустить на свободу ее злую силу.
– Может быть. Но я чувствую себя так, словно у меня отняли частицу души.
– Знаю.
Он плавно гладил ее плечи, держась на расстоянии вытянутой руки и вглядываясь ей в лицо:
– Быть с вами вот так, особенно когда я был внутри вас…
Он покачал головой.
Зарабет стало горько. У Игана был такой печальный и встревоженный вид! Как будто он боялся, что им никогда больше не познать такого восхитительного слияния.
– Как вы уже говорили, – напомнила она, – нам придется найти путь в этой неразберихе, как другим влюбленным парам.
Его лицо немного прояснилось:
– Не хочу вас разочаровывать, девочка.
Зарабет рассмеялась:
– Вам это и не удастся. Иган, я пять лет думала, как заманить вас в свою постель. Я вас больше не отпущу.
– Да, вы умеете соблазнить мужчину.
– Приходится. Иначе вы бы на меня и не посмотрели.
Он удивленно воззрился на жену, а потом резко притянул к себе:
– Неужели? Что вы говорите, я не посмотрел бы на вас? Клянусь небесами, женщина, я не сводил с вас глаз! А вы расхаживали туда-сюда, качая бедрами, и мне приходилось следить, чтобы килт не слишком меня выдавал. Я боялся, что не выдержу и наброшусь на вас, потому что хотел вас безумно. Вы не представляете, чего мне стоило смотреть на вас и думать, что вы не для меня…
Она была взволнована до глубины души.
– Но вы же наверняка знали, что я тоже хочу вас!
– Знал. Но вы дразнили меня, прекрасно сознавая, что я умираю от желания, но не могу и пальцем до вас дотронуться.
Зарабет покачала головой:
– Ничего подобного…
– Разве, лисичка моя? Вам не льстило, что я в вашей власти и сделаю все, что вы мне прикажете?
Она покраснела. Конечно, ей нравилось заигрывать с ним, наблюдать, как вспыхивает в нем огонь желания.
– И в отместку вы мучаете меня?
В его глазах загорелся мстительный огонек:
– Конечно. Это единственный способ удержаться от того, чтобы не набрасываться на вас при каждом удобном случае.
Зарабет погладила его по щеке.
– Вы так сильно меня хотели?
– Любимая, я хочу вас всегда. Я сгораю от желания каждую минуту. Если бы мое огромное шумное семейство подевалось куда-нибудь хоть ненадолго, я бы любил вас без перерыва.
Зарабет тихо сказала:
– Тогда не важно, слышим ли мы мысли друг друга или нет.
Иган застонал:
– Нет!.. Я хочу вас всегда. Я люблю вас, миледи.
Ее кровь быстрее побежала по жилам, разнося сердечный жар по всему телу.
– Возможно, наш дар вернется в минуту острой нужды. Я была нужна вам, чтобы вытащить вас из канавы в Нвенгарии. И я не звала вас на скалах Зубов Дьявола вслух. Но вы меня нашли. Вы услышали мой мысленный зов. Может быть, дар появляется в минуту опасности, когда одному из нас грозит беда. Как вы полагаете?
Иган задумался.
– Может, вы и правы, девочка. Поразительно, как вам удается докопаться до сути.
– Когда разбился меч, мы снова соединились, чтобы защитить друг друга от скрытой в мече злой силы.
– Признаюсь, над вашими словами стоит поразмыслить.
Зарабет взволнованно продолжала:
– Значит, мы сможем повторить это, когда понадобится! Когда мы оба целы и невредимы, нам придется обходиться словами. Но наш дар всегда с нами, просто дремлет, дожидаясь своего часа.
Иган поцеловал ее лоб.
– Правильно, девочка. Я уверен, это и есть любовь.
И она очутилась в его объятиях, а потом упала на кровать. Не успела она вскрикнуть, как он набросился на нее, срывая платье.
– Вот как сильно я вас люблю. И вот так.
Он взял губами ее сосок, обвел языком, и она выгнула спину дугой, готовая отдаться невероятному наслаждению.
– Показать еще вам, как я вас люблю?
Она едва смогла проговорить:
– Покажите, мой горец!
Он тихо рассмеялся. Зарабет раскрыла объятия, принимая любовь.
Прошло два месяца.
Подули мартовские ветры, холодные, точно зима и не думала уходить, но на душе у Зарабет цвела весна.
В большом зале стояли лестницы до потолка – мастеровые прилаживали потолочную балку. Тут же суетился Джейми, норовя забраться на лестницу, стоило Игану отвернуться. За всем происходящим наблюдала также миссис Уильямс, уперев руки в бока и громко вопрошая, куда же подавать ужин.
Так много событий произошло с той ночи, когда они праздновали хогманей. Александр и Меган отбыли домой, увозя обоих лакеев. Вскоре вслед за ними уехал Олаф. Прощаясь с отцом, Зарабет плакала, но они договорились, что летом Иган привезет ее к нему погостить. Олаф заверил дочь, что леди Беатрис будет искренне рада с ней познакомиться.
Валентайн уехал в тот самый день, когда Иган и Зарабет сломали меч. Мэри рассказала им о его отъезде и о том, что он предложил ей приехать в Нвенгарию. Зарабет с радостью пригласила ее составить им с мужем компанию, когда они отправятся в путешествие.
Мэри спокойно приняла ее предложение, но Зарабет гадала – не уедет ли она в Нвенгарию, не дожидаясь их с Иганом? В середине января Дугал вернулся в школу, а с ним и упирающийся Джейми. На сей раз он умудрился вести себя прилично и вернулся в конце семестра в марте, без умолку болтая о своих новых друзьях по школе. Мэри сказала, что сама отвезет их в школу в начале апреля, и Зарабет подозревала, что Мэри собирается потом отправиться дальше на юг.
