Романов достал из кармана кисет и демонстративно бросил его на стол. Он сразу заметил неподдельный интерес в глазах своего фронтового товарища.
– Кури, Саня, угощаю, – произнес он с неким пафосом. – Это хороший табак, не махра.
Тарасов скрутил цигарку и закурил. Нужно отдать должное, табак у него действительно был хорошим.
– Слушай, Павел, ты мне почему-то так и не ответил, откуда у инвалида войны такие деньги. Ты же не клад нашел, и не мамка твоя оставила тебе такое наследство?
«Что ему ответить? – снова подумал Романов, продолжая рассматривать Александра. – Интересно, почему у него кубарь в петлицах? Он же тогда был сержантом, а здесь младший лейтенант? Наверняка, живет по чужим документам».
– Есть вещи, Саня, о которых не принято рассказывать даже близким и хорошим друзьям. Вот я посмотрю на тебя, может, и приглашу в одну компанию. Много денег не обещаю, но на жизнь хватит.
Они еще выпили. Тарасов посмотрел на часы и стал прощаться с Романовым. Выйдя на улицу, он направился к себе домой.
***
Романов поравнялся с охранником и положил на его стол сверток, в котором были кусок хлеба, луковица и небольшой кусочек свиного сала. Охранник привычным движением ощупал его карманы и, убедившись в том, что в них ничего, кроме кисета с табаком и спичек нет, развернул сверток.
– Проходи, буржуй, – со злостью коротко бросил он и сел на табурет. – Откуда только у человека столько денег. Каждый день жрет сало.
– А ты мне не завидуй. Я ногу потерял, защищая Родину, а ты здесь сидишь, штаны протираешь.
Павел сунул сверток в авоську и, медленно ковыляя, направился в машинный зал насосной станции. Он открыл свой ящик для одежды и сел на лавочку, стоявшую вдоль стены. Убедившись, что за ним никто не наблюдает, он открутил набалдашник на одном из костылей. Из полой трубы выпал небольшой кусок аммонита. Он аккуратно положил взрывчатку на обрывок газеты. То же самое он проделал и со вторым костылем. Засунув взрывчатку в карманы брюк, он направился в машинный зал. Стояла ночь, и там не было ни души. Отложив в сторону костыли, он нагнулся и сунул взрывчатку в отверстие под массивной станиной, на которой крепились электродвигатель и мощный электрический мотор. Закрыв отверстие изнутри куском металла, он заковылял обратно к себе в комнатку. Сев за стол, он достал из кармана брюк кисет и свернул цигарку. Глубоко затянувшись дымом, он закрыл глаза и мысленно представил, что здесь произойдет в момент взрыва.
«А если Пион меня обманет и взрыв произойдет в тот момент, когда я буду вставлять запал и устанавливать часовой механизм? Почему я должен верить этому человеку, ведь он мне никто и я для него тоже? Как нас там учили: нельзя оставлять в живых свидетелей, которые что-то знают о тебе. Ведь это придумал не я, а, наверняка, умные люди. Вот и я в этом деле лишь простой исполнитель», – подумал Павел. От этих мыслей ему стало как-то не по себе. После того, как он добровольно сдался в плен, он никому не верил, ни своим, ни немцам. Не зная почему, но он сейчас вспомнил тех офицеров и евреев, которых сдал немцам.
«А ведь они мне верили, – подумал он, – а я их взял и сдал за пайку немецкого хлеба. А что было бы со мной, если бы не стал этого делать? Расстреляли? Вряд ли. Таких как я, кто добровольно перешел к ним, у них были тысячи, всех бы не расстреляли. О чем ты сейчас жалеешь, Романов? Жизнь не пленка, и ее невозможно перекрутить назад. Ну не сдался бы им, то как Тарасов, доказывал бы НКВД, что не верблюд».
Моторы электродвигателей работали монотонно, и он уже давно привык к их шуму и не обращал на это внимание. Вдруг среди этого шума он услышал чьи-то голоса. Он взял в руки костыли и вышел из комнатки. Из-за колонны появился начальник ночной смены. Заметив Романова, он направился к нему.
– Что скажешь, Павел? – спросил он. – Все в порядке?
– Замечаний нет, Владимир Владимирович. Все крутится и вертится.
– Это хорошо. Давление проверял?
– Нет еще, я только что заступил на смену. Евгений пишет, что все в порядке.
– Доверяй, но проверяй, – произнес начальник смены. – Пойдем вместе посмотрим.
Они направились к манометру, который был укреплен на насосе. Сердце Павла тревожно забилось. Владимир Владимирович стоял около станины, под которую он буквально минут десять назад подложил взрывчатку. Посмотрев сначала на манометр, начальник перевел свой взгляд на Павла.
– Ты что, какой бледный, Романов? Не заболел случайно? Сейчас, Романов, нам болеть нельзя. Война…
– Все нормально? – поинтересовался он у начальника, имея в виду, давление в сети.
– Раз все нормально, работай, – видимо, не поняв его вопроса, произнес он. – Следи за насосами.
– Все понял, товарищ начальник, – чуть веселее ответил Павел и заковылял обратно в свою комнату.
***
Майор Виноградов сидел в «Эмке» и ждал, когда оперативно– следственная группа закончит свою работу. Сегодня утром в НКВД поступило сообщение из Камского Устья об обнаружении двух трупов – сторожа и работницы гипсового карьера, которые были убиты неизвестными преступниками накануне вечером. Но самым главным, почему прибыл на место осмотра сам начальник отдела, был факт хищения взрывчатки со склада карьера. Группа прибыла на место часа через два после сообщения начальника местного отдела милиции и приступила к осмотру места преступления. Вскоре в кустах были обнаружены ключи от сарая, которые, похоже, были заброшены туда кем-то из преступников. Судя по ранениям на трупах, убивал их человек, прошедший определенную школу, так как все нанесенные ранения были смертельными. В процессе осмотра следов борьбы обнаружено не было. Этот факт говорил о том, что никто из убитых не ожидал этих ударов.
– Товарищ майор, – обратился к нему Горшков, – я здесь нашел человека, который утверждает, что вчера вечером видел, как к сторожке охранника подъехал грузовой ЗИС. В кабине машины были два человека, одетые в военную форму.
– Он может описать этих военных? – поинтересовался Виноградов у подчиненного.
– К большому сожалению, нет, товарищ майор. Он видел их издалека и не мог хорошо рассмотреть. Он в тот момент как раз рыбачил вон за теми кустами, а оттуда до сарая метров сто пятьдесят.
– Что конкретно он видел?
– Из его показаний следует, что они подъехали сюда около пяти часов вечера. Один из них подошел к сторожке и вызвал сторожа. Говорили они не- долго. Военный протянул ему какие-то бумаги, и они пошли к складу. Что было потом, он не знает, так как собрал удочки и направился домой.
– Интересно. Значит, приехали и представили сторожу какие-то документы, на основании которых он повел их на склад. Скажи, при осмотре трупа были обнаружены какие-то документы?
– Нет, товарищ майор. На складе хранились инструменты и, как говорят рабочие, взрывчатка, а если точнее – аммонит. Его должны были уже давно вывезти отсюда, но почему-то вовремя не сделали это. Мужчины, которые работали здесь, все призваны на фронт. Убитый охранник был и сторожем, и директором, и бригадиром карьера в одном лице.
