Настасья ДоморадМалыш Хафгуфа лежал на камнях и издавал жалобные звуки. Предыдущий крик отнял у него слишком много сил. Ева подошла и стала гладить его по спине. От падения рана малыша открылась, и выступили крупные капли рыжья. Их было так много, что у Евы на миг закружилась голова. Избыток магии, для которой у тебя нет применения, вещь опасная.
Магент Веселин опасливо приблизился, вытирая кровь из носа:
– Надо отсюда уходить! Невер Невзорович может вернуться… Вызовет Пламмеля или Клаве что-нибудь наобещает!
– Кто бы мог подумать! Такой заслуженный человек! – насмешливо передразнил его стожар. – А кстати, с женой ты мне неплохо подыграл!
Практикант кисло оглянулся на него, но спорить не стал. Втроём они попытались поднять малыша, но сил не хватило. Ева споткнулась, и все они упали на Хафгуфу. Причём магент Веселин повалился прямо на подтёки рыжья, что сказалось на его мыслительных способностях. Он обнял малыша и заплакал.
Когда Ева поднималась, рукав её пуховика засучился.
– Что я вижу?! – воскликнул стожар. – Боевой браслетик?
– Ну да!
– Что же ты молчала?! Если ты разозлишься, то сможешь тащить Хафгуфу пока магия не иссякнет. А рыжья у нас сейчас навалом. Ну-ка взгляни, что там сейчас?
Ева посмотрела. Сияла пластина, где было выгравировано «Евочка не в духе!».
– Этого маловато! – сказал стожар. – Разозлись, но не очень сильно. До «Ну все! Я предупреждала!» доходить не надо. Достаточно будет «Евочка гневаться изволят!».
– Я по заказу не могу.
– Это как за дело взяться… Ну-ка, устроим небольшую встряску воспоминаний!.. Вспомни, как ты ожидала увидеть козочку. Открываешь такая дверь – а там…
Пластинка «Евочка гневаться изволят!» мигнула, но сразу погасла, и зажглась предыдущая.
– А ты не злопамятна! – оценил Филат. – Всё-таки грустно, что мы так мало друг друга знаем – даже и обидеть нечем! Обещаю узнать тебя лучше и на правах спутника жизни совершенствоваться в этом направлении!.. Кстати, у тебя комната всегда как сарай?
– Чего?!
– Помнишь, я за тобой следил? Те картины маслом, что на стенах, ты, наверное, рисовала, когда совсем маленькая была?
Ева вспыхнула. Браслет устойчиво перескочил в «Ну все! Я предупреждала!».
– А вот это уже перебор! Нам так много не надо!.. Да я пошутил про картины… Они отличные… для твоего возраста! – торопливо поправился стожар. Ева терпеть не могла, когда ей намекали, что она мелочь. Надпись опять перепрыгнула, и на этот раз устойчиво зажглось «Евочка гневаться изволят!».
– В самый раз! – одобрил стожар. – Теперь бери Хафгуфу – и пошли!
Ева наклонилась и, с усилием оторвав малыша, взвалила его на плечо. Было тяжеловато, но терпимо.
– Отлично! Теперь иди за мной! Я проведу тебя как по проспекту! – пообещал Филат, но, конечно, по хорошей стожарской традиции надул.
Хоть он и обещал провести Еву как по проспекту, на деле его проспект оказался завален впечатляющих размеров валунами. Первым по валунам прыгал ловкий стожар. За ним не так ловко, но вполне сносно перескакивал в своём пледе магзель Веселин. И последней, кренясь под тяжестью малыша Хафгуфы, тащилась Ева. Прыгать с камня на камень она не решалась – было скользко, да и груз давил.
– Ничего себе проспект! – пыхтела Ева.
– Ну что ж поделаешь? Проспект на реконструкции! Зато как красиво здесь будет после ремонта! – ехидничал стожар.
Малыш Хафгуфа постепенно успокаивался. Мать он больше не звал и несколько раз ткнулся Еве в нос и губы своими зелёными усами, запечатлев братский поцелуй. Пахло от него тиной и рыбой.
– Ну почему рыбой!.. Он же не ест рыбу… – простонала Ева.
– Рыба тоже не пьёт рыбий жир. А носки не носят носков, но все как-то справляются с поставленной задачей… – резонно заметил стожар.
– И что мне делать?
– Представляй, что он одаривает тебя какой-нибудь интересной формой рыжей магии. Что-то вроде энергии благодарности. Кстати, так оно, скорее всего, и есть.
Валуны наконец сменились хаотичной каменной крошкой, между которой все было серым и зелёным.
– О! Опять началось царство мха и лишайников! – сказал стожар.
– Лишайников на самом деле не существует. Это симбиоз гриба и водорослей, – рассеянно откликнулась Ева, вытирая вспотевший лоб о бок малыша Хафгуфы.
Филат посмотрел на неё с уважением.
