— Что всё это значит?
Белая, как снег, леди Филомена стояла рядом с Гвендой Ван-се-Рмун, замаскированной под преподавательницу, и в ужасе смотрела на зеркала. Но та и не заметила вопроса библиотекарши. В глазах бушевало пламя. Ее пристанище погибало. Тело Дитрих — временный сосуд. Он держался благодаря силе, отданной Дарлином. Но что потом? Даже если Гвендарлин каким-то чудом суждено выздороветь, близнецы мертвы. А, значит, и Гвенда тоже.
— Шпионишь? — спросила она Урсула. — Пошел прочь!
— Леди Дитрих, — укорила ее леди Филомена. — Нельзя же так.
— Плевать. Нам всем конец. На этот раз точно конец.
Она расхохоталась, как безумная, и помчалась из зала близнецов. На поиски ненаглядного Дарлина. Куда ж еще! Он один мог помочь. Или хотя бы понять. Столько веков, столько загубленных жизней, а они там, где начали. В погибающем замке. Вот обидно-то! Тьфу!
— Не стой на дороге, девочка!
Мэтр Сонсбери грубо меня подвинул и хлопнул в ладоши, призывая всех послушать. Я огляделась и обнаружила, что и Дарлин, и Уэлбрук исчезли, а дверь заперта магией. От нее исходило черно-красное свечение. Коснешься, наверняка, сгоришь заживо.
— Сегодня ночью в Гвендарлин за главного господин Грегор Уэлбрук. Так совпало, что он приезжал ко мне, дабы обсудить управление колледжем после смерти директора Дюваля. Господин Уэлбрук возьмет ситуацию под контроль вместе с нашими педагогами и воспитателями. Я же и мэтр Шаадей побудем с вами. Я запечатал дверь родовой магией. Пока я жив, никто не сможет отпереть ее ни снаружи, ни изнутри. Здесь вы в безопасности, леди и господа. Советую успокоиться и просто ждать.
Поломанные ногти Иви вонзились в ладони. Мы заперты. Какая прелесть.
А, впрочем, какой толк от кого-то из нас снаружи?
Или…
На память пришла картинка из «Книги надежды»: блондинка, склеивающая разбитое зеркало. Ох… неужели, Юмми или Рашель суждено помочь близнецам? Но как?!
Может, в «Непопулярных легендах» появился ответ? Стоит посмотреть. Кому какая разница, что читает отшельница Иви.
— Милочка, — мне на плечо неожиданно положил ладонь мэтр Шаадей. — Ты подготовила доклад, который я просил?
— Э-э-э….
Ещё бы я знала, о чем речь? И с какого перепуга обсуждать домашнее задание сейчас? Если Шаадей решил отвлечь девчонку, способ выбрал неудачный.
— Не успела, мэтр. Простите.
На его лице расцвело изумление.
— С каких пор моя лучшая ученица не выполняет задание по любимому предмету?
Этого только не хватало! А я считала, что выбрала идеальную оболочку, до которой никому нет дела. А теперь застряла тут с мэтром, хорошо ее знающим. Еще пара ответов невпопад, и Шаадей поймет, что творится неладное.
— Милая Иви, я понимаю, как несладко тебе приходится после нового замужества матери, но твой отец, мой старинный друг, непременно бы порадовался, если б ты не уходила в себя, а делала успехи. Расскажи, какие вести пришли из дома с последней почтой?
Почудилось, я задыхаюсь. В обморок что ли грохнуться, чтобы Шаадей отстал?
Но не пришлось.
Помешали испуганные крики. Ученики в панике шарахнулись от дальней стены. Я бы, пожалуй, тоже шарахнулась, если б не состояла в ордене.
На древних камнях проступила надпись. Кровавая надпись:
«Защитники! Придите в берлогу! Мне нужна ваша помощь!
Взгляд выхватил в толпе Ульриха. Он спешно совещался с Рашель и Элиасом. Брайс нервно пружинил на месте. К ним через весь зал шагала Юмми.
— Что делать? — мне в ухо задышал Лиан.
Агния стояла неподалеку в компании Шема, явно не понимающего, что мелкому понадобилось от незнакомой темной девчонки.
Я понятия не имела, что делать. Дух призывал на помощь, но как выполнить просьбу?
— Кто это сотворил?! — грозно осведомился мэтр Сонсбери. — А ну отвечайте!
Но ученики молчали. Пятились и молчали.
— Тот, кто много веков охраняет Гвендарлин.
Подумалось, я брежу. Это сказал Шаадей. Вечно отстраненный мэтр Шаадей.
— Ради всех богов, Герман! — вскричал Сонсбери. — Только легенд не хватало!
— Это не легенда. Вы же видите, что творится вокруг. Наш колледж особое место. В некотором смысле проклятое. Но добрых дух хранил нас всех веками. А ему помогали ученики. Их всегда восемь. Восемь защитников. Они называют себя орден полной луны.
Сонсбери собирался разразиться гневной тирадой, но с моих губ сорвался вопрос:
— Откуда вы всё это знаете, мэтр?
Неужели, очередной неучтенный бывший участник?!
— О! — Шаадей печально улыбнулся. — Я был кандидатом в орден. Но не прошел отбор. Защитники проводят его осенью, если в предыдущем учебном году кто-то из них заканчивает колледж. Обычно кандидаты обо всем забывают. Но я уже тогда увлекался вспомогательной магией. Проводил множество экспериментов. Втайне от мэтров, само собой. Видно, что-то подействовало как «противоядие» магии защитников, и моя память не стерлась. Мэтр Сонсбери, — он повернулся к временному директору, — откройте дверь. Выпустите защитников. Им нужно спешить.
Но тот побагровел и затряс кулаками.
— Вы с ума сошли, Герман! Ладно, впечатлительные дамы! Но вы! Вы!
— Откройте дверь, мэтр Сонсбери, — повторил Шаадей спокойно и посмотрел на Ульриха.
Ну, конечно! Шаадей год назад видел кульминацию сражения с основателями. Он прибежал вместе с директором Бриттом. Видел меня, Милли и Ульриха. Но я сейчас не я, а Милли больше не ученица. Другие участники ордена мэтру неведомы.
— Если хотите выйти или кого-то выпустить, Герман, вам придется меня убить, — объявил Сонсбери, самодовольно ухмыльнувшись.
— Вы дурак, — не сдержался Шаадей.
— А вы уволены!
Шаадей побледнел и сделал шаг навстречу временному директору. Терять больше нечего. Ничто не мешает сражаться. Даже в рукопашную, если подведет магия.
— Не надо, — я схватила его за рукав. — Есть другой способ.
И шагнула к стене, приняв решение за секунду. Гвендарлин умирает, а мы нужны духу. Какая к демонам конспирация!
Понадобились усилия, чтобы раздвинуть древние камни, но я это сделала. На глазах у сотен магов. Под испуганные возгласы. Проход получился узким, самое то, чтобы протиснуться подросткам.
— Не задерживаемся!
Первым в стене скрылся Брайс. За ним Рашель, Элиас и Юмми под судорожный вздох всех светлых. Ульрих встал рядом со мной, готовый защищать от любых посягательств. Но нам не мешали. Наши действия потрясли всех до глубины души. Никто не смел шелохнуться.
— Кому-то требуется особое приглашение? — спросила я строго.
