— Какое, сын мой? — вскидывает брови король. Вижу, как хмурится Корим и заинтересованно щурится Васир.
— Я хочу объявить о сговоре моей дочери принцессы Сольхиаль и твоего верного слуги, потомка древнего и сильного магического рода хали Рифата Зайраха.
Вот это удар! Так сказать, на опережение. И ведь ни капли не показывающий его связи с заговором. Недооценил король сына.
— А если я против? — скрежетнув зубами, произносит Ардораш.
— С чего бы отец? Это ведь моя дочь, а хали Рифат достойный мужчина, — склоняет голову старший принц. — К тому же, мною уже подписан брачный договор, по условиям которого Сольхиаль по достижению совершеннолетия станет ему женой и войдёт в дом рода Зайрах. Он магически засвидетельствован и расторжению без моего ведома и согласия не подлежит. Поэтому позволь официально огласить помолвку.
В словах прнца слышится скрытая издевка, но королю ничего не остаётся, кроме как согласиться. Гедаш тут в своём праве, а подписанный брачный договор делает сговор свершённым фактом. Я в некотором ошеломлении и ступоре наблюдаю, как становятся рядом почти тридцатилетний мужчина и девятилетняя девочка, а её отец самолично и во всеуслышание объявляет о том, что отныне они жених и невеста. С ума сойти.
Глава 24
Помолвка принцессы Сольхиаль стала событием дня, о котором только и говорили абсолютно все. Это обсуждали до конца королевской прогулки, об этом шептались, когда снова разбились на две свиты и вернулись во дворец. Я, как и остальные хоаль, сопровождавшие королеву, вскоре оказалась в том самом зале, где проходил праздник в мой первый визит сюда. Зальфия, явно была не в духе, выходка сына ей не понравилась, так что атмосфера среди придворных хоаль и халит царила напряжённая. Настолько, что дамы даже шушукаться боялись. Поэтому, когда её величество повелительно сообщила, что на сегодня все могут быть свободны, всеобщее облегчение можно было буквально почувствовать. Зальфия попросила невестку с внучкой сопроводить её в личные покои, на что Тамира ответила учтивым поклоном и понимающей улыбкой в уголке губ. Они удалились, начали расходиться остальные, а я с досадой подумала, что хотелось бы послушать их разговор, да только это невозможно. Королева вне подозрений и разговоры в её личных покоях мне запрещено слушать.
— Хоаль Кариля, — рядом со мной возникает служанка. — У входа в женское крыло вас ожидает ваш супруг. Он передал, что это срочно.
— Спасибо, уже иду, — киваю я, поднимаясь.
Быстро распрощавшись со всеми, выхожу из зала, направляясь к выходу из женского крыла и на ходу закрывая лицо карильей. И уже почти выйдя во дворик, замечаю краем глаза в смежном коридоре, ведущем в жилые покои, исчезающий за поворотом мужской силуэт. Резко торможу, всматриваясь, и осторожно иду к этому самому повороту, благодаря босварийскую моду на мягкие женские туфли, в которых так легко ступать бесшумно. Мне показалось, что это принц Васир. По крайней мере каптан такой же тёмно-зелёный. А самое главное никто чужой сюда зайти не мог, щиты бы не пустили. А вот принц вполне. Выглядываю из-за угла, но, что было ожидаемо, никого не вижу. К кому он пришёл? Покои королевы в другом направлении. А этот коридор ведёт к комнатам любимых воспитанниц Зальфии, в том числе Аниши, и в личные покои принцессы Айминэ. К любовнице пришёл, или к сестре? Дилемма. Но узнать сейчас ответ не представляется возможным, да и Севастьен меня ждёт. Он не стал бы просто так звать меня срочно, значит произошло что-то важное. Сжав с досадой губы, разворачиваюсь и спешу прочь.
— Что случилось? — интересуюсь, как только оказываюсь за пределами женского крыла и вижу собственного мужа-начальника-напарника. Он с виду спокоен, но я-то замечаю и холодный блеск глаз, и напряжённую линию плеч.
— Идём, дома поговорим, — улыбается мне вполне правдоподобно.
— Как скажешь, муж мой, — томно выдыхаю я, затрепетав ресницами.
Уголок любимых губ дёргается в гораздо более искренней усмешке.
— Повторишь сегодня ночью, жена моя, — обняв меня за талию, велит мой лорд и увлекает коридором в сторону парадного выхода из дворца.
Несмотря на показную ироничность, внутри я чувствую, как тревожно сжимается сердце, но давлю в себе вопросы, терпеливо ожидая, пока сам расскажет. Раз дома, значит дома. Вместо этого, сначала в лодке, а потом и в карете позволяю себе прислониться к уже по праву своему мужчине и спрятаться от тяжёлых мыслей в его объятиях. И лишь, когда мы оказываемся в доме хали Тимара, в нашей спальне, а Севастьен активирует щиты и охранки, слышу собственный отчего-то хриплый голос.
— Рассказывай.
Мужчина оборачивается ко мне и протягивает клочок бумаги, добытый из внутреннего кармана. Стоит мне на него взглянуть, как из груди вырывается потрясённый выдох.
— Это он.
— Ты о чём? — недоумённо вскидывает брови Тьен, а потом в глазах зажигается понимание. — Почерк? Артефактор?
— Да, — я выхватываю из его рук записку, на которую накладывал скрывающие заклинания тот самый человек, которого мы ищем.
— Ты можешь прочитать? — интересуется Севастьен, подходя ближе.
— Это займёт время. Постарался гад. Расскажи лучше, — прошу я, изучая замысловатый узор. Ого. Вот это точность настройки. Лучше сделала бы разве что королева Анэллия, на чистом природном даре. Кое-кто очень постарался, чтобы это письмо смог прочесть только хали Севар Торрайа.
— Мне предлагают крайне выгодное сотрудничество и приглашают на встречу, — сообщает Севастьен. И я вижу, что он удовлетворён. Собственно, ради этого и придумана вся наша легенда. Но вместе с тем и обеспокоен.
— Когда встреча? — уточняю я, положив письмо на столик и шагая к мужу, чтобы обнять и прижаться.
— Через два часа. Ты останешься здесь. Будет хорошо, если и из покоев выходить не будешь.
— Хорошо, как скажешь, — его требование вполне разумно.
— Люблю, когда ты послушная, — довольно хмыкает герцог.
— Наслаждайся. Я такая не всегда, — поднимаю голову и, притянув его к себе, кусаю за подбородок, вызвав удивлённое шипение. Скольжу губами ниже, ласкаю языком шею и снова кусаю, царапая ногтями его спину под каптаном.
— Ты что творишь, бессовестная девчонка? Доиграешься. Вернусь и заставлю кричать и стонать подо мной всю ночь, — рычит супруг, сжимая меня так сильно, что рёбра трещат.
— Ловлю на слове, — требовательно произношу, глядя ему в глаза. — Ты вернёшься целым, невредимым и тогда я, возможно, позволю тебе меня наказать, мой любимый деспот. А сейчас я тоже хочу тебе кое-что рассказать… — приходится выскользнуть из его рук и вспомнить о деле.
Всё оставшееся время мы проводим за обсуждением того, что сегодня произошло, и того, что мы видели и слышали. Тьен рассказал, что успел пообщаться с Коримом и, конечно, поставил того в известность о письме. Люди принца будут страховать его на месте встречи. А я таки взломала защиту письма и прочла его, но меня в этом клочке бумаги больше заинтересовала схема свободных, не вплетённых в артефакт заклинаний. Это позволило мне лучше разобраться с почерком, и он начал производить на меня станное впечатление. Если брать в целом, то картина получалась одна, а если по отдельности разные фрагменты, то что-то не клеилось. Над этим требовалось подумать и у меня как раз будет такая возможность, когда Севастьен уйдёт. Отвлеку себя, чтобы меньше переживать. А пока я отложила письмецо, сосредоточив всё внимание на муже. Обсудить нам было что.
