А вообще, если ей надо, вот пусть сама с анализом этим носится, если вообще о нём знает, конечно. Хотя куда ей — темнота периферийная! Да и где денег столько возьмёт, разве что дом продаст, или почку…
Случайно взгляд его упал на забытую Иванниковой фотографию девочки. Роман Алексеевич взял снимок в руки и внимательно рассмотрел ребёнка. Фотография была плохого качества, да и стояла школьница далеко — ни черта не понятно! Белобрысая, тощая, курносая… Вроде похожа, а вроде и нет… Кого-то она ему отдалённо напомнила, но даже думать не стал, не до того ему сейчас было.
Бросил снимок обратно и тяжело опустился в кресло. Открыл ящик стола, достал бутылку коньяка и, не церемонясь, отпил прямо из горла, заливая свалившуюся на голову неприятность.
Пил он, пил, уже битый час как, а всё ни в одном глазу. Мысли вокруг одного крутились и покоя не давали. То в жар то в холод кидало, стоило только представить, что начнётся, если вся эта грязь всплывёт…
Нужно избавиться от Иванниковой, любыми путями! И избавиться малой кровью, по-тихому. Двадцать миллионов сумма для него вполне подъемная, хотя раскидываться деньгами он не привык. Но чёрт с ними, деньгами этими. Решил он, что отдаст он ей эту сумму, и пусть подавится. Главное, чтобы рот на замок и фотографию отдала. Сразу порвёт на мелкие клочки и пустит по ветру. Только тогда он сможет свободно выдохнуть. И, глядишь, пронесёт.
Поковырявшись в записной книжке, что была у него на вес золота, нашёл контакт нужного человека.
Нужно узнать, где эта Галина живёт, да и вообще пробить о ней информацию, а Степанов — бывший мент, первоклассный следак, он её быстро по своим каналам вычислит.
Набрав номер, Роман Алексеевич принялся взволнованно отсчитывать длинные гудки.
* до деноминации 1998 года.
Глава 50 Мать Яны
Галина бежала не разбирая ног из этой чертовой администрации. Испугалась так, аж поджилки тряслись.
Как он орал! В каком был гневе! Не убеги она вовремя, раздавил бы как букашку и глазом не моргнул!
Это всё Николаша, и его «блестящий» план! Расписал всё красиво, что толстосум испугается за свою репутацию, и непременно сам предложит денег, чтобы рот ей заткнуть. Что обязательно поверит в её рассказ, если она будет убедительной.
Не верила Галя в успех этой сомнительной операции, но попробовать всё-таки решила, а что — попытка не пытка. Ну прогонит и прогонит, а вдруг нет, и выгорит?
Сначала тушевалась, вон как там всё богато, в администрации этой, и сам он важный такой, на пальце перстень золотой, а потом увидела, как Набиев изменился в лице услышав о дочери, как побледнел, взяв в руки фотографию, так совсем расслабилась и даже получала удовольствие от игры, ощущая себя великой актрисой, коей в молодости мечтала стать.
Он и краснел, и бледнел, и потел, пытался отпираться сначала, но видела Галя, что попался на крючок ворюга. А когда тот пять миллионов предложил, чуть в обморок не упала от счастья! Это даже больше, чем они с Колей предполагали! Ну раз пять есть, и он так легко готов с ними расстаться, значит есть и двадцать, решила она, и озвучила сумму. Тут-то и прогадала: выкинул он её взашей, чуть охрану не натравил, еле ноги унесла.
Шла она теперь домой и корила себя за алчность — взяла бы предложенные деньги и жила себе припеваючи. А теперь осталась у разбитого копыта. Ещё и Коля дома наругает — он её с деньгами сидит ждёт, как вот теперь оправдываться…
Николаша хоть и не герой её романа, но всё не одна вечера коротает. И выпить есть с кем, и поговорить по душам. А то, что в прошлый раз по лицу кулаком съездил — так это он не со зла, извинился же потом, бутылку её любимого грузинского «Киндзмараули» принёс. Дорого, но сказал, что для любимой не жалко… Любимой!
Эх, жаль, что не вышло ничего с Набиевым, ну ничего. Жили они как-то раньше без этих денег, и дальше проживут. Хорошо, хоть ментов не вызвал, и на том спасибо.
Глава 51 Яна
— Иванникова, ты спишь, что ли? — услышала над ухом и резко подняла голову. Облокотившись локтями об учительский стол, Инна озорно улыбалась, заглядывая мне в лицо. — Я тут поболтать на большой перемене зашла, гляжу, а ты дрыхнешь.
— И правда задремала, ну надо же. На секунду ведь глаза закрыла, — встрепенулась, пригладив ладонью волосы. — Хорошо, что не Курага вошла, иначе бы такой разнос устроила!
— Это да, она и так на тебя вон как взъелась, говорит, у твоих классов самая плохая успеваемость по предмету.
— Нормальная у меня успеваемость! Это она на меня просто зуб точит, теперь уже точно убедилась.
— Из-за Дениски нашего? — хихикнула Инна, и ловко примостилась пятой точкой на край стола. — А я ведь тебе говорила. Я в таких делах никогда не ошибаюсь. На сколько она его старше? Лет на десять-пятнадцать точно, а всё туда же. На молоденьких потянуло. Старая извращенка, да?
— Угу, — буркнула я, пряча взгляд.
Если она так про Курагу с завучем говорит, — а они взрослые люди, — то что скажет про меня, если откроется правда о нас с Яном. Учитель и ученик — замечательный тандем.
— А ты чего спала-то? С Тимурчиком, что ли, до утра зажигали? А ну колись! — Селиванова задорно хохотнула, и заговорщицки пихнула кулачком мне в плечо.
— Ну о чём ты в самом деле… Тетради до самого утра проверяла… — прекрасно знала, что вру я ужасно неубедительно, но надеялась, что подруга ничего не заметит.
Инна недоверчиво хмыкнула.
— А выглядишь так, будто черт-те чем всю ночь занималась. Счастливая, глаза светятся, улыбаешься вон сидишь!
И тут она была права. Сама за собой замечала, что улыбаюсь когда надо и нет. Просто, без повода. Стоило только подумать о Яне, и сразу улыбка до ушей. Он такой живой, открытый, словно глоток свежего воздуха… Сижу и буквально отсчитываю минуты до встречи с ним, жадно ловлю каждый взгляд, будто случайно проходя мимо на перемене.
Как жаль, что сегодня урока у них нет, но радовало одно: в шесть вечера нас ждало ещё одно занятие у него дома. Легальный час, где мы будем только вдвоём. Час, когда можно не бояться, что увидит кто-то посторонний.
— Ладно, пойду я, ты всё равно витаешь где-то. Наверное, о «тетрадках» думаешь, — снова захихикала Селиванова и, покачивая бёдрами, удалилась.
Вот ничего от неё не скрыть! Боюсь, с таким детективным талантом она быстро нас с Яном раскусит.
Скрипнула дверь, и в кабинет заглянул Ян. Окинув быстрым взглядом пустые парты, повернул ключ в замке и торопливо подошёл ближе. Ничего не говоря, наклонился и, обхватив ладонями предплечья, с жаром поцеловал.
— Ты с ума сошел? У меня урок через несколько минут, — возмутилась, радуясь и злясь одновременно. Господи, это каким нужно быть сумасшедшим!
