В полуоткрытую дверь протиснулся Мэтт.
— Люс, Бертис и Чарли сидят с Баттон на веранде. Пойди попрощайся с ними.
— Я приглашу их в гости!
И Люси, хлопнув дверью, выскочила на улицу.
Горечь предательства все еще сковывала холодом сердце Нили. Не в силах смотреть на Мэтта, она снова занялась укладкой вещей.
— Стервятники уже слетаются, — сообщил он. — Показалась патрульная машина.
Нили уложила в чемодан штанишки Баттон, притворяясь, что не слушает. Мэтт подвинулся ближе, заполняя собой все свободное пространство. Нили подумала о Деннисе и о тайне, которую она не выдала, но которую Мэтт тем не менее разгадал. Перед отъездом нужно выяснить с ним отношения.
— Что от меня требуется, чтобы ты не раскрыл мои секреты всей Америке?
Мэтт устало прищурился.
— Думаю, для этого всего-навсего следует больше доверять мне.
— К чему? Основное правило политика — никогда не доверяй прессе.
— Я не просто пресса, — сухо заметил он. — Я твой друг.
Ее друг. Не любовник. Не возлюбленный.
Она не ожидала, что будет так больно. Но все же строго напомнила себе: сейчас необходимо защищать репутацию семьи. У нее слишком много проблем, чтобы предаваться скорби по поводу разбитого сердца. Возможно, она вообще слишком строго судит Мэтта и сгущает краски.
— Означает ли это, что ты отказался от намерения писать обо всем этом?
— Не могу, — тихо ответил он.
Ей не следовало так страдать. Не следовало. Она не заслужила ничего подобного. Почему же в душе такой мрак?
— Послушай, Нили, сейчас начнется настоящий ад. Репортеры не оставят в покое ни одного из участников этой истории. Самый уязвимый человек из всех нас — это ты. И лучшей защиты, чем я, тебе не найти.
— Повезло мне, а я и не знала! — презрительно бросила она.
— Я мог бы привести тысячи доводов, почему должен и обязан описать эту историю, но ты все равно не поверишь. Уже осудила и вынесла приговор.
Нили стиснула кулаки.
— Только не объясняй, что руководствуешься принципами высокой морали! И что твои намерения чисты, как свежевыпавший снег! За эти годы мне приходилось иметь дело с разными журналистами и быть свидетельницей самых подлых трюков, но ты побил все рекорды! Интересно, ты всегда спишь с героинями своих сюжетов?
— Прекрати, — сухо попросил он.
Нили отчаянно сражалась с молнией чемодана.
— Катись отсюда! Нам не о чем больше говорить.
— Нили, подумай хорошенько! Кто-то должен вразумительно объяснить репортерам, где ты провела целую неделю, иначе тебе не дадут ни минуты покоя.
— Значит, ты делаешь мне одолжение?
— Не хочу, чтобы мы расстались врагами.
— Желаешь, чтобы мы расстались друзьями? — Нили резко дернула за язычок молнии. — Стараешься успокоить свою совесть? Как твой друг, я просто обязана скормить тебе парочку жареных фактов из жизни людей того круга, куда тебе никогда не проникнуть!
— Значит, вот как ты обо мне думаешь!
Наконец ей удалось вывести его из себя! Теперь все будет намного легче…
— Боюсь, тебе совсем не понравится то, что я о тебе думаю.
Она взяла чемодан и попыталась протиснуться мимо, но Мэтт отшвырнул его и порывисто заключил ее в объятия.
— Черт побери, Нили! — прорычал он, впиваясь в ее губы.
Поцелуй был жестоким, болезненным, жалким подобием того, которым они наслаждались этим утром. Мэтт, похоже, тоже понял это, потому что отстранился и прижался лбом к ее лбу.
— Не делай этого, Нили. Нельзя, чтобы это кончилось вот так.
Но Нили вырвалась, гонимая стремлением ранить его так же сильно, как была ранена сама.
— Ты был всего лишь минутным развлечением, Мэтт. Теперь все позади.
Дверь фургона распахнулась, и влетела Люси, слишком взволнованная, чтобы заметать напряженные лица взрослых.
— О Господи, Нелл! У дома уже две полицейские машины, и только что приехали парни с телевидения. А Тони говорит, что на подходе вертолет! Мы полетим? О Господи, в жизни не была в вертолете! Как по-твоему, Баттон не испугается? Тебе придется держать ее, Мэтт, может, все и обойдется… — И тут она все поняла. Люси уставилась на Мэтта с приоткрытым ртом и, хотя задала вопрос, уже качала головой, словно знала ответ: — Ты ведь летишь с нами, правда?
— Нет. Не лечу.
Блеск в глазах Люси мигом погас. Словно выключили стоваттную лампочку.
— Но ты должен! Скажи ему, Нелл! Скажи ему!
— Люси, ты ведь знаешь, что Мэтт занят. У него работа. Совсем другая жизнь.
— Но… я понимаю… тебе нельзя жить с нами, но ведь ты будешь приезжать в гости, ладно? На следующей неделе или когда время будет.
Мэтт прерывисто вздохнул.
— Прости, Люс, боюсь, это невозможно.
— То есть как? Ты должен! Не для меня, конечно, хотя бы ради Баттон! Ты ведь знаешь, какая она маленькая. Ничего не понимает и… и думает, что ты ее папа.
— Она забудет обо мне, — хрипло пробормотал Мэтт. Люси обернулась к Нили:
— Скажи ему. Он не смеет так поступить, Нелл! Я знаю, ты на него злишься, но не может же он уйти просто так!
Нельзя впутывать девочку в их распри! Пусть Мэтт останется в памяти Люси все тем же добрым, справедливым и порядочным человеком!
— У него слишком много дел, Люси. Мэтт занят, и ему нужно срочно вернуться на работу. Он и так потерял из-за нас много времени.
— Но… — Люси взглянула ему в глаза. — Да ведь вы любите друг друга, хотя и ругались последнее время. Но это не важно — все цапаются. Вы обязательно захотите увидеться, я точно знаю.
Нили не представляла, откуда у нее берутся силы изображать спокойствие.
— Мы не любим друг друга. Конечно, тебе трудно это понять, но мы слишком разные люди, которых свели совершенно неправдоподобные обстоятельства.
— Я буду писать тебе, — пообещал Мэтт. — Каждую неделю.
— Не нужны мне твои дурацкие письма! — прошипела Люси. Лицо ее исказилось от горя. — И не трудись их посылать! Если не желаешь нас видеть, я до самой смерти тебя не прощу! — Шмыгнув носом, она выбежала из фургона.
Конечно, Нили хотела причинить ему боль, но это уж слишком!
— Уверена, она передумает.
— Переживу, — выдавил он. — Так даже лучше.
Пока Нили заканчивала сборы, Мэтт, стоя во дворе, переругивался с Джейсоном Уильямсом, позволившим толпе любопытных осадить дом. Нили больше с ним не разговаривала. Да и о чем?
Из окна гостиной она видела запрудивших двор соседей, которые горели желанием узнать, отчего их тихую улочку вдруг перегородили полицейские машины. До этого момента повезло лишь одной телевизионной бригаде, оказавшейся поблизости от места действия, но Нили понимала: это лишь вопрос времени. Еще час — и здесь проходу не будет от представителей прессы со всех концов света.
