Когда Лайам снова лег на кровать и подтянул Кайру к себе, она пробормотала что-то похожее на «спасибо», а потом закинула на него руку и уютно прижалась к его плечу щекой, отчего он чуть не застонал.
Кайра Мюррей Маккейл была мягкой и теплой, от нее приятно пахло лавандой и немножко медом. Когда попытка оставаться отстраненно-вежливым потерпела полный крах, Лайам задался вопросом, не стоит ли ему перестать строить из себя монаха. Привлекательная идея. Наверняка сам Бог послал ей видение, чтобы они с Мэтью спасли его ничтожную жизнь, а это значило, что ей можно доверять.
Однако это нисколько не отменяло необходимости держаться от нее на расстоянии. Кайра Мюррей недосягаемо высока для кузена мелкого помещика, и ему не следует об этом забывать.
– Кайра! – внезапно услышал Лайам голос брата Мэтью, а затем на пороге появился и сам монах.
Движением руки Лайам приказал ему замолчать. Брат Мэтью подошел к кровати, и озабоченность на его лице сменилась подозрительностью; потом он вздохнул.
– Кайра заснула, сидя на кровати, – Лайам посмотрела на монаха немигающим холодным взглядом, – после того, как сняла боль в моей ноге.
– Наложила мазь и устала? – Мэтью нахмурился.
– Не мазь. Руки. Послушай, дружище, я не собираюсь осуждать женщину за ее дар и отлично понимаю, что это строжайший секрет.
Мэтью вздохнул и потер лоб рукой.
– Да-да, конечно.
– И никогда бы не соблазнил высокородную даму, недавно овдовевшую, занимающую такое высокое положение, которого мне никогда не достичь.
– Прости меня за мои подозрения. – Мэтью расстроенно покачал головой.
– Не надо извиняться. Признаюсь, я не был святым после того, как уехал от вас, и все же я не сделаю Каире ничего плохого. Просто когда я увидел, как этот дурак придавил ее к земле, то повел себя так, будто у меня обе ноги здоровы…
– Его сурово накажут. Надеюсь, она не пострадала? … – Нет, если не считать синяков. Он уже задирал ей юбки, и я подоспел как раз вовремя. После того как я его отшвырнул, злость начала- утихать, зато боль стала сокрушительной. Если бы не Кайра… Она взяла боль на себя, и это меня спасло.
– Да, так это и происходит. Потом ей нужно некоторое время, чтобы прийти в себя, поэтому она проспит несколько часов. Мы стараемся не рассказывать о ее видениях, но исцеляющие руки, способность снимать боль прикосновением – другое дело. И все равно это часто возбуждает страхи, пересуды, шепоты о колдовстве. Я думаю, муж знал о ее даре, хоть Кайра мне этого не говорила. По-моему, это единственная причина, почему он на ней женился.
– Он что, был нездоров?
– Нет, он выглядел достаточно крепким, но всегда сильно нервничал. Кайре об этом говорили люди из нашего клана, но она все равно вышла за него. Возможно, я излишне о ней беспокоюсь, но она моя любимая кузина, а последние месяцы оказались для нее очень тяжелыми. Боюсь, еще большие испытания ждут ее впереди. Кайра сильная, но слишком мягкосердечная и не очень искушенная в житейских делах.
— Как думаешь, она любила мужа?
– Если бы у них было больше времени, она бы его полюбила или хотя бы привязалась к нему и стала хорошей женой. Она согласилась, потому что ей было уже за двадцать и все еще не нашлось такого мужчины, который бы ее сильно любил. Понимаешь, ей хотелось иметь собственную семью, но они прожили вместе всего три месяца и детей он так и не оставил.
– Как он умер?
– Его убил Рауф Моубри. Кайра сумела бежать, но поклялась мужу перед смертью, что непременно поможет людям Арджлина вырвать их землю из загребущих рук Рауфа.
– Муж взвалил на ее хрупкие плечи тяжелый груз. Как можно ожидать от женщины, что она это сделает? Я слышал страшные рассказы о жестокости Рауфа Моубри.
– Скорее всего это правда. А насчет обещания мужу – я не понимаю, как она может это сделать, и Кайра, по-моему, тоже. Она не хочет втягивать в это дело семью, а одной ей не справиться. – Мэтью прикоснулся рукой к густым волосам Кайры. – В такие времена я почти сожалею о своем призвании, потому что я не воин и могу передать ей лишь малые познания о боевых искусствах. И все-таки я очень хотел бы стать ее защитником.
– Я тоже. – Лайам постарался не замечать удивленного взгляда брата Мэтью.
– Не забудь, у тебя сломана нога.
– Ничего, нога срастется. Кайра ведь не завтра отправится спасать Арджлин?
– Нет, но…
– Я обязан ей жизнью. Самое меньшее, что я могу теперь сделать, – это не дать ей погибнуть. – Он неожиданно подмигнул Мэтью. – А еще мне нравится идея стать защитником. Может быть, пройдут годы и кто-нибудь сложит обо мне песню. – Тут оба дружно засмеялись.
– Ладно, теперь мне не так тревожно, потому что я знаю, что в предстоящей борьбе рядом с Кайрой будет сильный мужчина.
– Значит, договорились.
– Да, но пусть это останется между нами. И не мучайся, если обнаружишь, что малышка очень упряма…
– Ничего, я тоже упрям, мой друг, поверь; так что посмотрим, чья возьмет.
Глава 4
Когда за дверью раздались глухой стук и скребущие звуки, Лайам посмотрел на Кайру, сидевшую напротив за шахматной доской, и улыбнулся. Красавица сосредоточенно обдумывала следующий ход, который, видимо, опять принесет ей победу, а ему ужасно хотелось притянуть ее к себе и поцеловать в губки, которые она беспокойно покусывала. Целый месяц день и ночь они проводили вместе в ограниченном пространстве, и последние клочки сопротивления быстро истлевали, так что под конец Лайам едва мог усмирять нарастающее чувство.
– По-моему, это Кестер приковылял с визитом. – Он усмехнулся, видя, как Кайра строго сдвинула брови.
Поднявшись, она решительно передвинула искусно вырезанную фигуру.
– Шах и мат.
Лайам схватился за голову, а Кайра, улыбнувшись, пошла открывать дверь. Лайам пока ни разу у нее не выиграл, хотя и оказывал достойное сопротивление, но это его не слишком огорчало: главным для него была не игра, а сам процесс.
За дверью Кестер очищал одежду от грязи, и Кайра вдруг подумала, что он станет большим и красивым мужчиной, когда вырастет. У нее было сильнейшее подозрение, что Кестер не хочет быть монахом; он постарается делать все, как надо, но в монастыре никогда не будет счастлив. Это удручало Кайру, но она не знала, чем ему помочь. К тому же у нее столько собственных забот, с которыми надо разбираться, что не остается ни сил, ни ума на чужие.
– Миледи, сэра Лайама ищет какая-то дама. – В голубых глазах Кестера светилось любопытство.
– Дама?
– Женщина, леди Мод Киннэрд.
Лайам заметил, что Кайра напряглась, и усмехнулся:
– Ей сказали, что я здесь?
– Пока нет, но скоро кто-нибудь скажет. Она ваш враг?
