Когда женщина вошла в дом, ее дочь была уже там. На кухонный стол Одри положила сверток, упакованный в прозрачный целлофановый пакет и украшенный красной ленточкой, от которой пахло духами с запахом розы. Любимыми духами Виолетты. Одри, по всей видимости, заходила в местный парфюмерный магазин, и, кроме того, там ее надлежащим образом проконсультировала любезнейшая миссис Пенворт.
— A-а, ты вернулась! — раздался голос Одри. — Я тебе кое-что принесла. Мне показалось, что тебе это понравится.
Одри вошла на кухню и, подойдя к столу, оперлась на него руками.
— Ну конечно понравится, — сказала Виолетта. — Это мой любимый запах. Тут, видимо, не обошлось без советов миссис Пенворт.
Виолетта взяла сверток в руки и стала разглядывать с искренним восхищением.
— Э-э… да. — Одри слегка покраснела. — Она рассказала мне, что тебе нравится. — Затем девушка вдруг резко сменила тему: — То, что я увидела там, в магазине, — настоящее чудо. Ты ведь видела садик из цветов и трав?
Одри было немного совестно из-за того, что она так нелюбезно вела себя по отношению к миссис Пенворт. В конце концов, та ведь пыталась ей помочь, да и особой бестактности в ее расспросах, в общем-то, не было. Наверное, в крохотном городке все жители ведут себя так же. Поэтому, выйдя из парфюмерного магазина, Одри через некоторое время вернулась и купила духи с запахом розы. Духи с ароматом ландыша она решила подарить Джоанне.
— Ну конечно я его видела. Это самое первое, с чем я подробно ознакомилась в Бартон-он-де-Уотере. Ты же знаешь, как сильно я люблю цветы.
— Да, разумеется.
В парфюмерном магазине миссис Пенворт Виолетта наверняка чувствовала себя как рыба в воде. Теперь это было очевидно. Одри подумала, что, возможно, она похожа на мать больше, чем это можно было предположить. Когда Одри вошла в парфюмерный магазин, ей показалось, что она перенеслась на сто лет назад. В магазине все бросалось в глаза: стеллажи из потемневшей от времени древесины, слегка пожелтевшие льняные с узкими кружевами салфетки на полках, забавные, видимо, изготовленные когда-то очень-очень давно, флакончики, расставленные по всему магазину декоративные вазы с засушенными цветами, от которых исходил удивительный аромат. Чисто, опрятно, без излишеств. А еще мини-сад. Этот сад наводил Одри на мысль о сне, в котором человек оказывается среди тысячи различных оттенков и тысячи дурманящих запахов и в котором мелодичный звук струящейся воды уносит его в свежую, благоухающую долину. Наверное, Бартон-он-де-Уотер переносил Одри в мир, в котором она чувствовала себя расслабленно и вольготно — то есть так, как она не чувствовала себя уже давным-давно. Вероятно, после недавних резких и болезненных перемен в ее жизни спокойствие и гостеприимство такого городка, как Бартон-он-де-Уотер, подействовало на нее успокаивающе. Впервые за… за черт знает сколько времени Одри почувствовала себя свободной: ей не нужно было ничего делать до полудня, и это ей, в общем-то, нравилось. Можно жить не так лихорадочно, как привыкла Одри. Ей вдруг стало жаль, что совсем скоро нужно ехать в долину Луары: девушке ужасно захотелось остаться в Бартон-он-де-Уотере, сесть в автомобиль и поездить по Котсволдс[4] — до тех пор, пока ей не станет знаком каждый золотистый валун, каждый красивый храм, — а затем вернуться в Челтнем, чтобы еще раз взглянуть на «Виллоу-Хаус», побродить среди деревьев… Однако пока что все это придется отложить. Одри решила хоть раз в жизни пустить все на самотек — что будет, то будет.
— Ты уже нашла кого-нибудь, кто присмотрит за Лордом и Мисс Марпл?
Виолетта в этот момент как раз включала электрический чайник, чтобы приготовить чашечку чая. Одри подумала, что у матери это своего рода рефлекс — вернувшись домой, включить чайник и приготовить себе чай.
— Я договорилась только насчет Мисс Марпл. Миссис Эллис не возражает против того, чтобы приходить сюда по утрам, кормить кошку и проветривать дом, однако она говорит, что возня с собакой — совсем другое дело и она для этого слишком стара.
— Понятно. И что ты собираешься делать?
— Еще я поговорила с Тимом, но он не может гарантировать, что будет приходить сюда каждый день.
Виолетта четкими отработанными движениями насыпала немного чая в заварочный чайник. «Она делала это бесчисленное количество раз и еще будет делать много-много раз. Она, наверное, совершает эти движения уже автоматически», — подумала Одри.
— Ага. А кто такой Тим?
Виолетта замерла с чайной ложкой в руке, уставившись на дочь с таким видом, как будто не могла поверить, что Одри не знает, кто такой Тим. Затем попыталась ответить на вопрос, однако в ее голосе все же чувствовался упрек.
— Тим — это мой новый садовник. Он недавно поселился в нашем городке и заведует здесь фермой самообслуживания.
Произнеся эти слова, Виолетта резким движением закрыла коробочку с чаем.
— Я и понятия не имела, что у тебя новый садовник. По правде говоря, я даже не знала, что к тебе приходят какие-то садовники.
Произнеся эти слова, Одри увидела, как лицо матери неожиданно еле заметно изменилось, и поняла бы, что данная тема является для Виолетты болезненной, даже если бы вдруг оглохла и не услышала, как та громко хлопает дверцами шкафов и гремит фарфоровой и стеклянной посудой. Мать явно очень сильно рассердилась. Резко задвинув ящик и скрестив руки на груди, она — не успел еще стихнуть грохот разлетевшихся по всему ящику ложечек — посмотрела на Одри с мрачным выражением лица и сказала:
— Это была одна из ваших рекомендаций. Но ты, я вижу, об этом даже не помнишь.
Произнесенные матерью слова застали Одри врасплох. Когда Сэм организовывал продажу фамильного дома, Одри решила держаться от всего этого в стороне. Однако она, похоже, слишком уж отстранилась. Одри раньше Виолетты узнала о намерении Сэма уговорить мать продать дом и даже не попыталась помочь ей не поддаться на его весьма сомнительные уговоры.
— Извини, я действительно об этом забыла. Я думала, что ты не послушалась нашего совета.
Виолетта, слегка смягчившись, отвернулась и налила кипяток в заварочный чайник.
— Ну и ладно. Тим приходит сюда пару раз в неделю. Остальную работу я делаю сама. Моих цветов он вообще не касается.
— Так ты его к ним и подпустишь!
Одри попыталась произнести эти слова шутливым тоном, чтобы снять возникшую напряженность. Ей было очень жаль, что она рассердила мать, невольно напомнив ей о том, что после смерти отца вела себя отчужденно и эгоистично.
— Не только Тима, но и вообще никого не подпущу! — ответила Виолетта нарочито самоуверенным и властным тоном. Ей не хотелось нарушать дружескую атмосферу, которая установилась в их с дочерью отношениях благодаря предстоящей поездке. Одри выпрямилась, делая вид, что встала по стойке «смирно». — Но-но, не надо притворяться, юная леди. Твоя мать никогда не вела себя, как сержант. Мне просто не нравится, когда кто-то тянет руки к моим цветам. Разве это причуды?.. А сейчас мы выпьем по чашечке чая и решим, что же нам делать с Лордом.
