— Мне так не казалось. — Поначалу она действительно не видела в предводителе гэррани ничего привлекательного. Печально, что Кестрель сначала долго не замечала очевидного, потом не понимала собственных чувств, а теперь, когда Арин уже никогда не сможет принадлежать ей, император пытается выведать ее секреты. Невыносимая пытка. — Он не был моим любовником. Никогда.
Кестрель не солгала, поэтому ее голос прозвучал убедительно, — а может, император поверил ей, увидев, как яростно она сжимает монету в руке.
— Я знаю, ты говоришь правду, — мягко ответил он. — Но даже если бы я этого не знал, какая разница? Какое мне дело до того, спал с тобой этот раб или нет? Ах, Кестрель, ну что ты так смотришь? Я не ханжа, да и сплетен о тебе я слышал немало. А кто их не слышал? — Император поднялся, подошел к Кестрель и постучал пальцем по кулаку, в котором она сжимала монету. — Поэтому тебе нужна Джадис. Считай это подарком. Все в столице убеждены, что ты спала с гэрранским губернатором. Так пусть думают, что ты делала это во имя высшей цели. Ты сделала свой выбор в тот день, когда попросила меня освободить Гэрран. Ты выбрала моего сына, встала на мою сторону. — Император пожал плечами. — Я прагматик. Мне не хотелось тратить силы на Гэрран и упустить шанс завоевать восток. Твоя идея — автономия полуострова под властью империи — дорого обошлась мне в политическом плане… Но задумка того стоила и была своевременна. А в качестве приятного дополнения я заслужил любовь армии, ведь дочь генерала станет женой моего сына. Мы прекрасно друг друга поняли, не так ли? Я получил невестку, которой однажды смогу доверить империю, а пока могу пользоваться поддержкой войск ее отца. Ты получила корону, а также возможность… исправить репутацию.
Кестрель опустила руку. Монета едва не выпала из пальцев.
— Твой кинжал, Кестрель. Будь добра. — Император протянул руку.
— Что?
— Дай мне свой кинжал. — Когда ответа не последовало, он добавил: — Твое оружие слишком простое. Невесте моего сына не пристало ходить с таким.
— Его подарил мне отец.
— Но скоро и я стану твоим отцом, верно?
Теперь Кестрель не могла отказаться, не оскорбив императора. Она достала кинжал из ножен, провела пальцем по рубиновой вставке на рукояти, где была вырезана ее печать — когти хищной птицы. Кестрель крепко сжала клинок, так что стало больно ладони, а затем отдала его императору.
Тот убрал оружие в ящик, где раньше лежала монета, и запер его. Император, на поясе которого сверкал собственный кинжал, посмотрел на Кестрель, поднял руку и коснулся золотой полоски, блестевшей у нее на лбу.
— Ты готова служить империи, Кестрель?
— Конечно. — Ножны на поясе опустели, и она остро ощущала свою беззащитность.
— Прекрасно. А ошибки прошлого пусть останутся в прошлом, согласна?
— Да.
Император явно был доволен ее ответом.
— Значит, пора забыть о сочувствии к Гэррану — и к его губернатору. Если еще не забыла, заставь себя. Если ты этого не сделаешь, последствия будут самыми неприятными. Ты все поняла?
О да! Теперь Кестрель стало ясно, зачем император велел отвести ее в тюрьму. Не только чтобы проверить ее или преподать урок. Он показал, что бывает с теми, кто прогневит императора.
4
Кестрель теперь повсюду носила с собой символ Джадис. Монета лежала в кармане и в тот день, когда она застала принца в своей музыкальной комнате.
Верекс сидел за столиком, на котором была разложена восточная игра. От неожиданности Кестрель замерла. Принц поднял глаза, увидел ее, потом снова посмотрел на мраморные фигурки на столе и покраснел. Он смущенно стал вертеть в руках миниатюрную пушку.
— В «Пограничье» обычно играют вдвоем. Вы ждете меня?
— Нет. — Он отбросил фигурку и скрестил руки на груди. — С какой стати?
— Ну, это же моя комната.
Уже в первые дни ее пребывания во дворце император подарил Кестрель новое фортепиано и приказал поставить его в этом крыле, заявив, что здесь самая лучшая акустика. На деле комната была слишком гулкой. Звук разносился здесь эхом, будто в огромном зале. Да и выглядел музыкальный салон неуютно: голые каменные стены, жесткая мебель. На полках стояли предметы, которые не имели никакого отношения к музыке: астролябии, настольные игры, глиняные солдатики, телескопы.
— Ваша комната, — повторил Верекс. — Полагаю, все во дворце теперь ваше, стоит только попросить. Отец готов подарить вам империю, так почему бы не отдать заодно и мою старую детскую. — Принц передернул плечами.
Взгляд Кестрель вернулся к полке, посередине которой гордо стоял солдатик с облупившейся краской. Комната была холодной и неприветливой, совсем неподходящей для ребенка. Кестрель вспомнила, что Верекс, как и она сама, рано лишился матери.
— Ваш отец ничего мне не отдавал, — возразила Кестрель, усевшись напротив принца. — Я думаю, он рассчитывал, что так мы будем проводить больше времени вместе.
— Вы сами-то в это верите?
— Но я же сейчас сижу здесь, с вами.
— И это странно. Я подкупил вашу горничную, и она заверила меня, что вы собираетесь в библиотеку.
— Одна из моих служанок доносит вам на меня?
— Значит, слухи о хитрости генеральской дочки преувеличены, раз она не ожидала, что за ней станут шпионить при дворе. Получается, вы не так уж умны?
— Определенно сообразительнее того, кто выдает собственных шпионов. Может, вы и имя назовете? Раз уж начали дело, доводите до конца.
На мгновение ей показалось, что принц сейчас опрокинет стол вместе со всеми фигурками «Пограничья». Секунду спустя Кестрель поняла, почему он сидел здесь один за игрой, которая недавно вошла в моду при дворе. Фигурки были расставлены в самых простых комбинациях. Верекс тренировался.
Лицо принца выдавало такую обиду, что Кестрель все поняла без слов.
— Вы меня ненавидите, — вздохнула она.
Верекс откинулся на спинку кресла. Взлохмаченные светлые волосы упали на лоб, и он потер глаза, как человек, которого утром разбудили слишком рано.
— На самом деле нет. А вот это все я ненавижу. — Он повел рукой вокруг себя. — Меня бесит, что вы используете меня, чтобы заполучить корону, а моему отцу это нравится.
Кестрель коснулась фигурки разведчика на столе.
— Вы могли бы просто сказать ему, что не хотите на мне жениться.
— О, я говорил!
— Что ж, возможно, нам обоим не оставили выбора.
В глазах Верекса мелькнуло любопытство, и Кестрель тут же пожалела о своих словах. Она пододвинула миниатюрного разведчика к фигурке генерала:
— Мне нравится эта игра. Похоже, в восточной империи любят не только битвы, но и интересные истории.
