По стенам полз иней.
Я как зачарованная смотрела на морозные кружева,затягивающие каменную стену комнаты наверху северной башни. Рисунок начиналсяна полу, покрывал стену и переползал на потолок. Несколько небольшихсеребристых кристалликов снега висело в воздухе.
Все это выглядело хрупким, изысканным и совершеннонеестественным. Холод, стоявший в комнате, проник глубоко под кожу. Если бы яне стояла тут одна, если бы со мной был еще кто-нибудь, я поверила бы, что всеэто реально. Может быть, я даже поверила бы, что мне ничто не угрожает.
Лед затрещал так громко, что я подпрыгнула от неожиданности.Я широко открыла глаза и задышала коротко и часто. Иней, прокладывавший себепуть по окну, застлал ночное небо, скрыл луну. Теперь комната излучаласобственный свет. Все эти морозные линии на окне внезапно изогнулись исложились в очертания, которые я узнала.
Лицо.
На меня уставился ледяной мужчина. Его темные, полные гневаглаза были вырезаны так детально, что мне казалось, будто он смотрит на меня.Это лицо на морозном стекле было едва ли не самым живым изображением из всех,когда-либо мною виденных.
Тут сердце мое пронзило холодом, потому что я поняла: ондействительно на меня смотрит.
А ведь когда-то я не верила в привидения.
Глава 1
Гроза разразилась в полночь.
Темные тучи неслись по небу, стирая звезды. Холодный ветертрепал мои рыжие волосы. Я поглубже натянула капюшон и спрятала сумку подчерный дождевик.
Несмотря на грозу, было еще недостаточно темно.Преподаватели академии могли увидеть меня или услышать даже сквозь вой ветра.Все вампиры это могут.
Конечно, в «Вечной ночи» вампирами были не толькопреподаватели. Через пару дней начнется учебный год, приедут учащиеся — вбольшинстве своем такая же могущественная древняя нежить.
Я не могущественная, не древняя и до сих пор абсолютноживая. Но я тоже некоторым образом вампир: дитя вампиров, я обреченакогда-нибудь стать одной из них и с удовольствием пью кровь. Раньше япроскальзывала мимо учителей, полагаясь на собственные силы и на слепую удачу,но сегодня пришлось дожидаться темноты. Мне необходимо было остатьсянезамеченной.
Думаю, я так нервничала, потому что намеревалась совершитьсвою первую в жизни кражу.
Слово «кража» звучит довольно гадко, будто я собираюсьпросто вломиться в каретный сарай и перерыть жилище миссис Бетани в поискахденег, драгоценностей или чего-нибудь в этом роде. На самом деле передо мнойстояла куда более важная задача.
Небо темнело все сильнее, закапал дождь. Я побежала черезлужайку, время от времени кидая взгляды на каменные башни школы. Япоскальзывалась на мокрой траве и мучилась тошнотворными сомнениями.
«Серьезно? Ты собираешься вломиться в ее дом? Просто взять ивломиться в чужой дом? Да ты в жизни не скачала ни одной мелодии,предварительно не заплатив за нее».
Все это казалось нереальным — я сунула руку в сумку ивытащила из нее заламинированную библиотечную карточку, причем совсем не длятого, чтобы взять книжки. Но я была полна решимости. Я это сделаю. МиссисБетани покидает школу от силы раза три в год, а это значит, что сегодня мневыпал шанс. Я сунула карточку в щель и попыталась отжать защелку замка.
Пять минут спустя я все еще бесцельно дергала карточкутуда-сюда. Руки замерзли, стали мокрыми и неуклюжими. По телевизору это всегдавыглядело просто. Может, настоящие преступники справились бы за десять секунд,однако я все отчетливее понимала, что настоящей преступницей мне не стать.
Что ж, план «А» провалился. Нужно искать другие варианты.Поначалу мне показалось, что на окна стоит рассчитывать не больше, чем надверь. Конечно, я могу просто разбить стекло, но тогда меня скорее всегопоймают.
Завернув за угол, я, к большому удивлению, увидела, чтомиссис Бетани оставила одно окно приоткрытым — всего лишь узенькую щель, но мнехватило и этого.
Медленно подняв окно, я обнаружила на подоконнике целый рядафриканских фиалок в маленьких глиняных горшочках. Миссис Бетани поставила ихтам, чтобы они дышали свежим воздухом и, возможно, чтобы их сбрызнуло дождем.
Влезть в открытое окно? Тоже намного сложнее, чем показываютпо телевизору.
Окна миссис Бетани располагались довольно высоко над землей,а это значит, что для начала мне пришлось хорошенько подпрыгнуть. Задыхаясь, ястала протискиваться внутрь, и оказалось, что не рухнуть ничком на пол тожеочень трудно. Я решила, что лучше спуститься ногами вперед, но поскольку ужевлезла в окно головой, то не сумела развернуться, с размаху ударила грязнымбашмаком в стекло и плюхнулась на пол. К счастью, стекло не разбилось.
— Ну вот, — прошептала я, лежа на плетеном коврике миссисБетани. Ноги все еще оставались на подоконнике, и по ним хлестал дождь. —Легкая часть окончена.
Дом миссис Бетани походил на нее: вызывал такие же ощущенияи даже пах как она — сильно и резко — лавандой. Я поняла, что оказалась в ее спальне,и почему-то это заставило меня еще острее почувствовать себя злоумышленницей.Хотя я и знала, что миссис Бетани находится сейчас в Бостоне, знакомится с«перспективными учениками», меня не оставляло ощущение, что она вот-вот менясхватит. При мысли об этом я почувствовала ужас и попыталась уйти в себя, какделала всегда, когда чего-то боялась.
Но тут я подумала о Лукасе, о парне, которого любила — ипотеряла.
Лукасу не понравилось бы, если бы он увидел меня такойперепуганной. Он хотел бы, чтобы я оставалась сильной. Воспоминание о немпридало мне отваги, и я заставила себя приступить к делу.
Сначала самое главное: я сняла испачканные грязью башмаки,чтобы больше не наследить, и повесила плащ на дверную ручку, чтобы не накапать.Потом прошла в ванную и взяла побольше бумажных салфеток, чтобы убрать за собойи вытереть башмаки. Использованные салфетки я засунула в карман плаща. Выброшугде-нибудь по дороге. Если на свете и существует параноик, проверяющий мусор впоисках следов злоумышленника, то это как раз миссис Бетани.
Вообще удивительно, что она выбрала себе это жилище.Академия «Вечная ночь» — место роскошное, даже величественное, сплошныекаменные башни и горгульи — как раз в ее стиле. А бывший каретный сарай — всеголишь коттедж. Но, с другой стороны, тут ей обеспечено уединение, а я моглаповерить, что миссис Бетани ценит его превыше всех сокровищ мира.
Пожалуй, начать следует с ее письменного стола в углу. Ясела на деревянный стул с жесткой спинкой, отодвинула изображение мужчиныдевятнадцатого века в серебряной рамке и начала перебирать лежавшие на столедокументы.
