«Уважаемый мистер Рид, мы с большим интересом ознакомились сзаявлением вашего сына Митча. Безусловно, он — выдающийся ученик и прекрасныймолодой человек, однако мы с сожалением сообщаем вам...»
Человеческий ученик, изъявивший желание учиться здесь. Одиниз тех, кого миссис Бетани отвергла.
Почему она одних людей принимает, а других — нет? Почему онавообще впускает людей в одно из немногих оставшихся убежищ вампиров?
«Уважаемые мистер и миссис Николе, мы с большим интересомознакомились с заявлением вашей дочери Клементины. Безусловно, она выдающаясяученица и прекрасная юная леди, поэтому мы с радостью...»
В чем разница между Митчем и Клементиной? К счастью,прекрасно организованная система хранения документов миссис Бетани привела меняпрямо к обоим заявлениям, но хотя я изучила их очень внимательно, ответа насвои вопросы не получила. Оба ученика могли похвастаться устрашающе высокимиотметками плюс кучей факультативов. Прочитав перечень их достижений, япочувствовала себя величайшим лодырем. На фотографиях оба выглядели совершеннонормально — не красавцы, не уроды, не толстые, не тощие. Самые обыкновенные.Оба из Виргинии. Митч живет в многоквартирном доме в Арлингтоне, Клементина — встаринном особняке за городом, но я-то знала, что оба они богаты до безобразия,раз подумывали об обучении в этой школе.
Насколько я видела, единственная разница между Митчем иКлементиной заключалась в том, что Митчу крупно повезло. Родители отошлют его вобычную школу-интернат на Восточном побережье, где он будет общаться с другимисверхбогатыми подростками, играть в лакросс, или кататься на яхте, или что онитам еще делают в таких заведениях. А в это время Клементина будет каждуюсекунду окружена вампирами. И хотя она никогда об этом не узнает, все равнопочувствует, что здесь что-то не так. И никогда не будет ощущать себя вбезопасности. Даже я никогда не чувствую себя в безопасности в академии «Вечнаяночь», а ведь однажды я тоже стану вампиром.
В окнах сверкнула молния, через несколько секунд загрохоталгром. Скоро гроза разыграется не на шутку. Пора возвращаться. Разочарованная, яубирала письма на место. Я была совершенно уверена, что сегодня узнаю все ответы,однако не выяснила абсолютно ничего.
«Неправда, — сказала я себе, надев плащ и глянув на горшки сцветами. — Ты узнала, что миссис Бетани любит африканские фиалки. Это, конечно,тебе особенно пригодится».
Расставив фиалки на подоконнике в точности так, как онистояли, я вышла через парадную дверь; к счастью, та просто захлопывалась. Какэто похоже на миссис Бетани — ни в чем не полагаться на случай!
Дождь так сильно хлестнул меня по щекам, что они запылали отболи. Я побежала в сторону академии «Вечная ночь». Несколько окон впреподавательских квартирах еще светились золотистым светом, но теперь былодостаточно темно, чтобы я не беспокоилась. Вряд ли кто-нибудь меня увидит. Янадавила плечом на тяжелую дубовую дверь. Она послушно открылась, даже не скрипнув.Закрыв ее за собой, я решила, что все трудности позади. И тут поняла, что я неодна.
Насторожившись, я всматривалась в темноту большого зала. Этобыло просторное помещение, без укромных уголков, в которых можно спрятаться,без колонн, за которые можно нырнуть, поэтому я должна была увидеть, кто это.Но никого не видела. Я задрожала; внезапно мне показалось, что здесь вдругстало очень холодно. Будто я стою посреди темной зловещей пещеры, а не в зале«Вечной ночи».
Занятия начнутся через два дня, значит, в школе толькопреподаватели и я. Но любой учитель уже начал бы ругать меня за то, что явыходила ночью в такую грозу. Они не стали бы следить за мной из темноты.
Или стали?
Я нерешительно шагнула вперед и шепнула:
— Кто здесь?
Никто не отозвался.
Может, я просто все вообразила. Если хорошенько подумать,так ничего я и не слышала. Просто почувствовала — такое неприятное ощущение,что за тобой наблюдают. Я ведь целый вечер беспокоилась, что меня застукают.Может, все дело в моей тревоге?
Тут я заметила какое-то движение снаружи и разгляделадевушку. Она стояла на улице, закутанная в длинную шаль, и смотрела внутрьсквозь единственное окно с простым, а не витражным стеклом. Девушка былапримерно моего возраста, и хотя сейчас за окном дождь лил как из ведра, онаказалась мне совершенно сухой.
— Ты кто? — Я сделала еще пару шагов в ее сторону. —Ученица? Что ты там?..
Она исчезла. Не убежала, не спряталась — даже нешевельнулась. Вот она была там, а вот ее уже нет.
Поморгав, я уставилась на окно, словно она волшебным образоммогла там снова появиться. Девушка не появилась. Я подошла ближе, чтобы лучшевидеть, заметила какое-то движение и испуганно подскочила, но тут жесообразила, что это мое собственное отражение в стекле.
Нет, это уж совсем глупо. Испугаться собственного лица!
Да только это было не мое лицо.
Но нет, наверное, все-таки мое. Если бы сегодня приехалкто-то из учеников, я знала бы об этом. Кроме того, «Вечная ночь» расположенанастолько уединенно, что невозможно представить себе случайно забредшего сюдачеловека. Мое слишком живое воображение опять меня подвело. Конечно же, этопросто мое отражение! И здесь вовсе не так холодно, как мне показалось.
Перестав дрожать, я тихонько поднялась по лестнице внебольшую квартиру, в которой летом жила вместе с родителями, на самом верхуюжной башни «Вечной ночи». К счастью, они спали: пробираясь на цыпочках покоридору, я слышала, как храпит мама. Если папа может спать при таком храпе,ему не помешает и ураган.
Случившееся внизу до сих пор наводило на меня жуть. То, чтоя промокла до костей, настроения не улучшало. Однако больше всего менярасстраивала моя неудача. Попытка совершить ограбление века завершилась ничем.
Конечно, я не могла запретить миссис Бетани приглашать сюдаучеников-людей. И нужно признать, что директриса их оберегала, держа встрогости учеников-вампиров, чтобы они не сделали ни глотка человеческой крови.
Но знакомство с Лукасом заставило меня понять, как мало язнаю о вампирах, хотя и родилась в этом мире. Он помог мне увидеть все в иномсвете, научил задавать вопросы и требовать ответы. Даже если я больше никогдане увижу Лукаса, я все равно знаю, что он сделал мне большой подарок, разбудивменя и показав большую темную реальность. Теперь я уже никогда и ничего неприму как должное.
Сняв мокрую одежду и свернувшись калачиком под одеялом, язакрыла глаза и представила свою любимую картину — «Поцелуй» Климта. Я пыталасьвообразить, что влюбленные на картине — это Лукас и я, что это его лицо такприблизилось к моему, это его дыхание я чувствую на своей щеке. Мы с Лукасом невиделись уже почти шесть месяцев.
Ему пришлось бежать из «Вечной ночи», потому что открылосьего истинное лицо. Он оказался охотником на вампиров, членом Черного Креста.
