Те, кто не верил в перспективы ксенотрансплантаций, с нетерпением ждали времени, когда человеческие органы можно будет в буквальном смысле изготовить по заказу и, что еще удивительнее, эти искусственные заменители превзойдут оригинал. «Органотехнология — это чемпионы-бегуны с увеличенной емкостью легких или мощностью сердца; это ваятели с нейронным устройством, повышающим их чувствительность к текстуре материала; даже любовники с нейроусилителями сексуальных ощущений. Короче говоря, имплантация будет служить уже не просто спасению жизни, но ее обогащению, позволяя человеку проявить такие способности и испытать такие радости, которые в настоящее время ему недоступны», — писал более 35 лет назад футуролог Элвин Тоффлер. Уже упоминавшийся популяризатор науки Гордон Рэттрей Тейлор воображал время, когда многие люди получат тела с минимальным набором «природных частей» — остальное будет заимствованным у доноров либо искусственным.
Увы, сегодняшняя наука даже нисколько не приблизилась к тому, на что рассчитывали прежние оптимисты. Ни у кого из ныне живущих людей нет биомеханических легких, почек или желудка, не говоря уже о сексуально-радостных протезах, которые восторженно предвкушал Тоффлер. Искусственное сердце, правда, изобрели, но успех оказался скромней, чем ожидалось, когда в 1982 году первое такое устройство успешно вживили дантисту Барни Кларку. Замена была далека от совершенства: с прибором «Джарвик-7» в груди Кларк прожил всего 112 дней. Кроме того, сердце — орган довольно простой: по сути, обыкновенный мускульный насос. Гораздо труднее сделать протез почки или легкого, куда более замысловатых по своей структуре и функциям. И хотя работа в этой области продолжается — неплохо оценены, например, перспективы искусственной кожи для лечения обширных ожогов, — все же самые важные и уникальные части тела мы по-прежнему получаем в дар от матери-природы, а не из рук хирурга.
Точно так же органы других млекопитающих находят лишь ограниченное применение — пересадка человеку сердечных клапанов и камер свиньи сделалась довольно обычной операцией, но, несмотря на появление в 1980-е так называемых иммунодепрессантов, еще не открыт стопроцентно надежный способ заставить иммунную систему человека принять чужеродный орган целиком. Один пациент доктора Ремтсмы из тех, что в начале шестидесятых получили обезьяньи почки, прожил после операции около девяти месяцев, но десятки других ксенотрансплантаций за минувшие сорок лет заканчивались чаще всего, как с Бэби Фэй, немедленным трагическим фиаско.
Исследования тем не менее продолжаются. Специалисты полагают, что свиней, чьи внутренние органы похожи на наши, можно генетически модифицировать, совместив их иммунные реакции с человеческими. По идее, в таком случае защитная система реципиента опознает свиную плоть «как свою» и не станет ее уничтожать. Однако до воплощения этих планов в жизнь еще не близко.
Предсказание: Жизнь начинается в 140
Ученые, мечтавшие предоставить по кусочку здорового тела всем нуждающимся, смотрели, можно сказать, не в корень проблемы, а по верхам. Вот если бы удалось предотвратить порчу сразу всего организма в целом, водрузив заслон на медленном и неуклонном пути к земному пределу!
В наше время люди, имеющие доступ к современной медпомощи, живут гораздо дольше, чем бывало. Благодаря успехам в ортопедической хирургии и лечении сердечно-сосудистых заболеваний 70-летний рубеж превратился для тех, кто печется о своем здоровье, в «полтинник по новому курсу». Столетнего возраста еще в недавнем прошлом достигали так мало людей, что трехзначный юбилей самой скромной и незаметной персоны становился сенсацией в прессе. Сегодня в Соединенных Штатах более 4 тысяч долгожителей, и этот сегмент населения увеличивается в относительном выражении быстрее всех прочих (следующая по скорости прироста возрастная группа — 85–100 лет). В 1997 году во Франции скончалась в 122-летнем возрасте Жанна Кальман — самый старый человек из когда-либо достоверно известных.
Однако ни один из подобных фактов не свидетельствует о том, что ученые в наши дни подошли ближе к раскрытию загадок старения, чем век тому назад, когда возникла геронтология — наука о старости. Да, сейчас средняя продолжительность жизни в Америке значительно выше, чем в 1900 году, но главным образом потому, что практически никто больше не умирает в младенчестве, скажем, от холеры. Инфаркт в сорок пять — уже не смертный приговор, как было раньше. Миллионы работников в развитых странах переместились с заводов, строек и шахт в офисы, что радикально снизило смертность на производстве. Но все это мало отражается на длительности жизни как таковой; предельный срок существования человеческого тела «при правильном уходе» сегодня почти тот же, что тысячу лет назад (например, итальянский живописец XVI века Тициан прожил, по некоторым данным, 99 лет — и умер не от дряхлости, а от чумы, когда ухаживал за заболевшим сыном). Единственная разница в том, что возможности современной медицины и уровень материальных благ заметно увеличивают жизненный ресурс тех, кому уже за сто.
Несколько десятков лет назад ученые признали этот факт и начали искать отгадку проблемы старения, анализируя ее на клеточном, биохимическом и генетическом уровнях. Геронтологи тогда считали, что старение возможно обратить вспять; ну, по меньшей мере, можно будет добавить годы, даже десятилетия к предельному — столетнему — возрасту человека; или же будут найдены способы периодически омолаживать организм. Наблюдая успехи медицины в XX веке, многие стали мечтать о времени, когда люди в возрасте под девяносто будут праздновать уже не вторую, а, верно, «десятую молодость». Как в той прелестной, полной наивных надежд зарисовке нашего сегодняшнего дня, сделанной в 1925 году: «И весь мир будет юным. Победы терапии и хирургии уничтожат большинство болезней и старческих немощей. Покуда жив человек, он живет полнокровно; приход же смерти уподобится закату солнца, встречать ее станут без страха и без мук».
Ученые шестидесятых, казалось, нашли способ буквально вдохнуть жизнь в это поэтическое видение — во всяком случае, в том, что касается умственных способностей человека. Память, рефлексы и легкость усвоения новой информации устойчиво снижаются с возрастом, но в 1967 году исследователи решили, что несколько глотков воздуха, заряженного электричеством, в один миг прояснят пожилые мозги. Старые лабораторные крысы, подышав ионизированной смесью, проходили лабиринт меньше чем за двенадцать минут, в то время как их ровесникам из контрольной группы, находившимся в обычной среде, требовалось на это почти вчетверо больше времени. Эксперимент полностью подтвердил данные аналогичных тестов восьмилетней давности.
Ионизированный воздух — лишь один из широкого спектра методов омоложения, который, как предполагалось, станет хотя бы отчасти доступен в наши дни. На 104-м ежегодном съезде Американской медицинской ассоциации в 1955 году доктор Л. Г. Макдэниел выступил с предсказанием, что не пройдет и сорока пяти лет, как женщины смогут, получив несколько гормональных инъекций, оставаться всю жизнь молодыми, стройными и привлекательными. Другие ученые надеялись на успех поэтапного омоложения с несколькими курсами терапии, распределенными во времени.
В конце семидесятых Денем Харман в Университете штата Небраска обнаружил, что некоторые препараты, в том числе витамин Е и пищевой консервант на основе хинолиновой кислоты, известный под названием интохин, помогают продлить жизнь подопытных мышей в полтора раза. Харман использовал химические соединения из группы антиоксидантов, компенсирующие воздействие свободных радикалов — несвязанных фрагментов молекул, которые при любом попадании в организм производят микроскопические разрушения тканей. Еще один антиоксидант, центрофеноксин, применялся, как и ионизированный воздух, для восстановления умственных способностей сенильных пациентов. Знаменитый геронтолог Рой Уолфорд и другие исследователи экспериментировали с людьми, снижая во время сна их температуру тела на один-два градуса. По мнению некоторых ученых, такой метод мог увеличить продолжительность жизни лет на тридцать, а то и вдвое.
