«Сделай это, и твой «Счастливчик» познакомится с моим коленом».
У него вырвался богатый и хриплый смех. – Ах, Прю[2], у нас есть кое-что, что заставляет тебя показать слабость и огрызнуться. Показать тебе преимущества злости. Я добавлю это в мой список неотложных дел.
«Да, хорошо, ты можешь быть здесь через два дня», сказала она, меняя тему.
- Два дня? - Он так не хотел провести еще два дня в этой дыре.
«Просто иди вокруг дальнего холма, мимо овечьей фермы».
- Через реку и лес, потом вниз по дороге из желтого булыжника. Я знаю, - выдохнул он. - По одной детали за раз, детка. По одной. Возможно, два дня это не так уж плохо. Это дало бы ему возможность отдохнуть и восстановить силы. - Мне все еще нужна горячая еда, ванна, и мягкая постель.
«О да, конечно. На овечьей ферме ты найдешь все, что нужно».
* * *
Через три часа, когда тьма отступила, Грей достиг фермы. Он осмотрел периметр и обнаружил, что владелец спит в своей кровати. У Человека/существа верхняя часть тела была человеческой, а нижняя - лошадиная, в комплекте с хвостом и копытами. «Господи Боже».
«Не причиняй ему вреда».
Грей Молча вытащил из рюкзака пистолет-транквилизатор и быстро выстрелил в шею человека-лошади. Существо дернулось, а затем полностью успокоилось. Это был единственный транквилизатор, который Грей принес, и ему очень не хотелось использовать его сейчас. Но на данный момент, он бы ввел его собственному отцу, если бы это означало поесть горячей пищи без перерыва.
Когда Грей убедился, что существо не проснется в течение нескольких часов, он зашел на кухню и бросил рюкзак на недавно отполированный пол. Место напоминало дачу в комплекте с соломенной кроватью, печью на дровах и свежим, домашним ароматом.
Он наполнил глиняный таз водой, разделся догола и вымылся с головы до ног, стараясь не затрагивать раны. Толстым слоем намазал их антибиотиком, прежде чем наложить повязки.
«Будь поаккуратнее, пожалуйста. Ты заставляешь меня съеживаться».
Он задрал брови. - Ты можешь меня видеть?
«Только твоими глазами».
«Как чопорно она говорит», подумал он и улыбнулся, перед тем, как опустить глаза вниз. Она ахнула.
Он хихикнул. - Думается, ты пришла по нраву Генералу Счастливчику.
«Да, ну... я думала, что его – этого – имя было единственным
- Он, кажется, в последнее время был одним из командующих, поэтому его повысили в ранге. Получил отличное поощрение, - его горло сжалось, так как он боролся, чтобы сдержать громкий хохот. - Хочешь, чтобы я снова посмотрел вниз?
Она молчала, а у него на лице ширилась улыбка.
«Наконец-то чистый», подумал он, одеваясь в свой заскорузлый от грязи камуфляж. Он ненавидел носить грязную одежду, особенно сейчас, когда был чистый, но не хотел оставлять что-то за собой. После того, как он съел фрукты из вазы, орехи и кусок какого-то мясного пирога он своровал великолепный синий халат и желтую тогу из шкафа существа.
Первое - он одел на себя, а второе - засунул в рюкзак.
- Почему кентавры носят одежду?
«Они и не носят. Одежда для посещения сирен».
«Сирены. Женщины, которые соблазняют мужчин песней и убивают. Конечно. Он должен был знать».
«Ты можешь спать здесь. Кентавр не будет возражать».
- Я предпочитаю найти место в лесу, - одиночество всегда было безопаснее. Ему на глаза попался длинный моток веревки, и Грей засунул его в рюкзак. - Он не спохватится, увидев гильзы от пуль, лежащие вокруг, не так ли?
«Нет. Никаких пуль».
- Это стоило выстрела. - Он продолжил путешествие обратно к мощеной дороге, чувствуя себя более энергично, чем в последние дни. Тьма отступила еще больше, заставляя путь светиться золотым сиянием. Цветы открыли свои лепестки, земля была как ковер со всеми постельными оттенками - от чистого лавандового - до изящного желтого. Деревья качались возрожденные жизнью.
Он следил за несколькими людьми, одетыми так же, как он, их лица были скрыты капюшонами. И снова его первым порывом было выхватить нож и ударить.
«Сирены так же безопасны, как и нимфы. Просто блокируй их голоса от своего сознания».
Грей прошел мимо небольшой группы, и его взгляд встретился с пристальным взглядом женщины. Она была очень симпатичной для той, от кого стоит защищаться, с бледной кожей и глазами цвета зеленого мха. Несмотря на ее привлекательность, он не почувствовал никакого притяжения к ней. Она открыла рот, собираясь заговорить с ним, и он прибавил шагу, не желая, чтобы ее чувственный голос привел его к смерти.
Когда он ушел за пределы слышимости, спросил Джуэл, - Ты сказала, что кто-то пытается отхватить от тебя кусок. Теперь расскажи мне почему.
«Я особенная», уклонилась она от ответа.
Он открыл рот, чтобы выжать из нее больше деталей, затем закрыл. Ее голос был таким несчастным, на грани слез, и знание этого по какой-то причине выводило его из равновесия. Заставляя его живот скручиваться болезненными узлами. Заставляя его грудь сжиматься до боли. На его взгляд она была смелой и отважной.
- Они причиняют тебе боль? Те люди, что держат тебя пленницей?
«Я не хочу об этом говорить», ее голос дрогнул.
Это означает «да». Ярость пронеслась сквозь него, испепеляя жаром и оставляя волдыри. Грей за свою жизнь сделал много недостойных вещей, все за патриотизм, но он никогда не причинял боль женщине. Он сделал бы это, если бы был вынужден, сейчас рассматривал молчание Джуэл на свой счет, но ему не понравилась мысль о ком-то еще, причиняющим ей вред. Ему она казалась нежной и хрупкой, ей была нужна защита. «Каждый, кто обидит женщину такую, как эта, заслуживает боль. Долгую, мучительную боль».
Он уже и так решил вызволить Джуэл из тюрьмы, но его решительность усилилась, достигая новых высот. «К черту, он не откажется от нее. Он спасет ее или умрет в попытке спасти».
«Никаких смертей с твоей стороны. Обещай мне».
- Конечно. Возможно, ты пропустила тот факт, что я непобедимый.
«Да. Правда».
Еще один час прошел в молчании, каждый обдумывал свои собственные мысли. Все это время он карабкался по крутой опасной горе, быстро теряя очередную энергию.
«Наконец-то... Боже, наконец...» произнесла Джуэл волшебные слова, которые его уставшее, истощенное тело так долго ждало. «Здесь ты будешь в безопасности».
Грей немедленно сбросил свой рюкзак на землю и разбил лагерь. Только когда он лег с спальный мешок и украденная желтая тога заменила подушку, он позволил себе насладиться пейзажем. Он забрался на самый высокий выступ горы, возвышаясь над захватывающей дух вереницей деревьев, цветов, и водопада, который блестел как расплавленный жемчуг. Настолько прозрачный, что он мог увидеть растительность на дне.
