12 сентября 2009 года. Фарнборо
Седло казалось десятилетнему Иоанну Касидроу слишком жёстким, но он и мысли не допускал о том, чтобы пожаловаться на это сестре. Держался за её талию обеими руками и плотно прижимался к её спине, боясь свалиться с лошади, идущей быстрой рысью. Мелисса была старше Иоанна на три года и хотела продемонстрировать брату свои достижения в верховой езде. Она училась в колледже в Лондоне, а лето проводила в семейном поместье, усердно тренируясь.
Девочка повернула лошадь влево, и та немного замедлила ход, поднимаясь в горку. Иоанн оглянулся на зелёные холмистые луга, виднеющийся вдали лес и несколько домиков вдоль дороги. Пахло травой, воздух был влажным и сыроватым, было прохладно, но Иоанн распустил шарф сразу же, как только оказался вне пределов досягаемости крика гувернёра. Длинный шарф трепетал на ветру, и мальчик представлял себя скачущем по полю битвы рыцарем и иногда характерно взмахивал рукой, пронзая копьём врагов. Они падали со своих скакунов, кровь хлестала из пробитых доспехов. Целостной картине мешала сестра, видимо, воображавшая себе нечто совсем другое, но Иоанн старался об этом не думать.
Он смотрел вокруг, видел плывущие по необъятному небу громады облаков, растворяющиеся в тонкие нити и сливающиеся обратно; видел белые следы самолётов и сами самолёты, иногда малюсенькие в вышине, а иногда большие, громкие и близкие, словно приглашавшие дотронуться рукой. Лошадь замедлила ход, взобравшись на вершину холма, и Иоанна обласкал ветер, взлохматив длинные каштановые волосы.
— Который час? — спросила сестра, резко повернувшись. Её волосы были защищены от ветра шлемом для верховой езды, и Иоанн был счастлив, что на этот раз избежал подобного мучения — то ли гувернёр забыл, то ли они выезжали в спешке… Иоанн не любил шлем. Вот перчатки Мелиссы и её классные очки он бы с удовольствием надел, но они почему-то не считались обязательными, да и сама Мелисса сейчас была без них.
Иоанн посмотрел на часы:
— Без десяти двенадцать.
— Вон они! — крикнула Мелисса. — Я вижу их!
Она направила лошадь, и та с бешеной скоростью понеслась вниз по склону. Иоанн чуть не упал, но колени и бёдра крепко сжимали седло, и он успел схватиться обеими руками за пояс сестры, неохотно припадая к её спине. Мальчик боялся свалиться, представляя себе, как нелепо и смешно это бы выглядело и как сестре пришлось бы возвращаться и искать его, валяющегося здесь, среди высокой травы. А может, Мелисса вовсе и не заметила бы его падения, и отец пошёл бы на его поиски, а он бы лежал тут, испачкав белый костюм, в который его вопреки всей справедливости мира нарядили, и просто… да, просто лежал. Лучшего занятия для себя Иоанн придумать не мог, потому что, несмотря на приятный ветерок и ощущение скорости, тряска и жёсткая спина сестры сбивали с мыслей.
Теперь Иоанн тоже увидел на дороге между зелёных холмов два серебристых внедорожника — отец возвращался в Фарнборо из Лондона. Он мало времени проводил с детьми, предпочитая отдать их на воспитание армии прислуги и своей жены-главнокомандующего, но сегодня отец, отложив все свои дела, утром выехал из города в поместье. Сегодня был особый день, и Иоанн гордился, потому что день был особенными из-за него. Отец приехал в Фарнборо, чтобы завтра отвезти сына в Хитроу и посадить на самолёт в Швейцарию.
Предстоящая разлука не сильно пугала Иоанна — окружающие куда больше волновались об условиях проживания в школе-интернате Смайли в городе Тун. Завтра он покинет семью на восемь лет — Иоанн, по правде говоря, сомневался, что возможно что-то планировать на столь долгий срок, но доверял отцу и подчинялся воле семьи. Переживания матери не передавались ему — до Берна всего полтора часа полёта, до Туна меньше часа на машине. Они с отцом уже летали туда несколько раз. Родители, в конце концов, смогут навещать его в любое время, да и на ближайших каникулах он вернётся домой, в родное Фарнборо. При малейших признаках волнения Иоанн успокаивал себя этими словами. Теперь, за день до отъезда, он был совершенно спокоен и, летя на лошади вниз с холма, искренне предвкушал радость встречи с отцом.
Внедорожники замедлили ход, и Мелисса наклонилась в сторону, поворачивая лошадь. Теперь они скакали наперерез автомобилям. Мелисса ещё сильнее стиснула бока лошади. Та послушно ринулась вперёд, и Иоанну показалось, что его сердце уходит в пятки. Он чувствовал каждый удар копыт по земле. Мелисса крикнула ему:
— Помаши рукой папе! — но Иоанн не смог набраться мужества и оторвать руку от талии сестры.
Они скакали параллельно дороге и уже нагнали машины — Иоанн повернул голову и увидел, как тонированное стекло второго внедорожника опускается и на него смотрит улыбающееся, но строгое лицо отца. Машины затормозили, Мелисса остановила лошадь. Иоанн слышал, как тяжело она дышит, ощущал её вздувающиеся бока.
— Можешь отпустить, мы остановились, — раздражённо сказала Мелисса, пытаясь разорвать хват у себя на пояснице. Иоанн мгновенно расцепил руки и заявил:
— Грейс устала! Ты совсем её загнала!
— Нет-нет, — Мелисса пощекотала уши лошади. — Ей в самый раз.
Она развернула лошадь и шагом направила её к остановившемуся кортежу. Из задней машины вышел отец — помощник хотел открыть ему дверь, но отец его опередил и выскочил сам, бросаясь навстречу детям.
— Привет! — крикнула ему Мелисса. Иоанн протянул к отцу руки, и тот — высокий и сильный — снял его с лошади, крепко обнял и закружил. У Иоанна пошла кругом голова, он засмеялся, прижимаясь к родному плечу. Отец поставил его на землю и повторил ритуал с дочерью, которая в свою очередь крепко поцеловала его в свежевыбритую щеку.
