Город, в котором они с Алексом оказались, был наполнен красивыми старинными памятниками архитектуры, а Средиземное море раскинулось перед ним как драгоценный камень. Город представлял собой гармоничную смесь старого и нового. Многоэтажки, возвышавшиеся в новой части, олицетворяли стремление нации богатеть и развиваться. Старые исторические районы остались неизменными.
Габриэлла намеревалась немедленно все посмотреть. Ей не хотелось прохлаждаться в Гранд‑отеле, где Алекс забронировал им номера. Но тот сообщил, что у него есть дела, и он не желал, чтобы она гуляла по стране одна.
Принцесса могла бы возразить ему, но все же не решилась этого сделать. Она решила держаться поближе к крупному американскому бизнесмену, который так ей нравился.
Габриэлла сидела в номере Алекса и размышляла об их путешествии.
Не то чтобы Исоло Д’Оро казался опасным местом, но история о том, как ее семья бежала под угрозой расправы, звучала эхом в сознании Габриэллы.
— Каковы ваши впечатления о стране?
Именно в этот момент Алекс вышел из спальни. Он сбросил с себя пиджак, расстегнул воротник белой рубашки, обнажив загорелую грудь.
— Все чудесно, — ответила она.
— Я рад, что вы так думаете.
Габриэлла внимательно изучала Алекса.
— Правда?
Он улыбнулся, и его улыбка заставила ее сердце биться чаще. Каждое его движение вызывало электрические разряды по всему телу.
— Нет, — сказал он. — Меня на самом деле не волнует, что вы думаете. Просто я пытаюсь быть вежливым.
Габриэлла смотрела на Алекса, пытаясь понять по его лицу, говорит ли он правду.
— Я не знаю, как к вам относиться, — сказала она.
— Уверен, что я навожу на вас ужас… как и на всех прочих.
— Правда?
— Все знают, что я человек с трудным характером. Требовательный и даже дотошный в деловых вопросах. Во мне мало человеческого. Некоторые говорят, что, если меня разрезать, кровь не потечет.
— Ну, это смешно. Потому что кровь есть у всех, — сказала она.
— Для такой умной девушки вы слишком буквально все воспринимаете.
— Смешно, — настаивала она. — Конечно же вы человек.
— Разве? Мне кажется, не все так думают. И к тому же я нахожу это забавным и не пытаюсь никого переубедить.
— Почему?
Алекс прошелся по небольшой гостиной, направляясь в спальню, из которой он только что вышел, толчком открыв дверь.
— Идете? — спросил он.
Сердце Габриэллы забилось чаще.
— Что?
— Вы задали вопрос. Я подумал, что вы захотите услышать ответ. Но я должен пойти к себе в комнату, чтобы взять куртку и галстук.
Принцесса проследовала за ним, чувствуя себя немного глупо оттого, что не так поняла его слова.
Габриэлла не привыкла к флирту и разговорам с намеками на секс. Но ее это даже устраивало. Конечно, когда‑нибудь она хотела бы найти мужчину. Подходящего человека, с которым могла бы составить гармоничную пару. Возможно, она будет любить избранника больше, чем он ее. Это может быть человек, вхожий в великосветское европейское общество, так же любящий книги и пыльные библиотеки. Да, так. Скорее всего. Наверняка это не американский бизнесмен, которому нравится издеваться над невинными девушками.
— Вы хотите знать, почему мне нравится держать людей на расстоянии?
— Да.
— Я люблю ощущение свободы, — сказал Алекс. Он открыл шкаф и достал куртку и галстук черного цвета. — Когда люди боятся тебя, они стремятся держаться подальше.
— Чего же они боятся?
— Я не знаю. — Он застегнул воротник рубашки. — Это самое забавное. Несмотря на все слухи о моих проступках, я пока никого не бросил в подземелье. И кровь ничью не пил. Впрочем, с моим именем связано много легенд, и кто я такой, чтобы спорить с этим?
— Никогда и ничего такого о вас не слышала. Но я жила практически в заточении в нашем поместье. Я очень многого не знаю.
Он удивленно поднял темную бровь.
— У вашей бабушки нет вай‑фая и Интернета?
— Да, у нас есть Интернет. Просто я не часто им пользуюсь.
— А почему?
— Я впадаю в панику, зная, что могу войти в любое время на новостной сайт и увидеть в заголовке упоминание о моем семействе. Мои братья… они такие же богатые, как вы. Безжалостные. Развратники, как вы выразились ранее. Мои родители еще хуже. По крайней мере, в братьях есть хоть крупица человечности. Они забавные, когда хотят быть такими. И они довольно приятные люди на самом деле. Для меня. Пожалуй, их экс‑любовницы расскажут вам другую историю. Но даже если они это заслужили… даже если отчасти это правда… мне не очень приятно видеть, что СМИ пишут о моей семье.
— Но… Вы ведь любите собирать информацию о своих родственниках?
— Да.
— Но вы хотите сами сформировать общественное мнение о вашей семье.
Она покачала головой:
— Нет, я всего лишь хочу, чтобы все было правильно, без обмана.
— Это ложь, Габи. Вы хотите контролировать историю вашей семьи. Вам нравится комбинировать те или иные факты по своему усмотрению. В этом нет ничего плохого. Но это так.
Габриэлла чувствовала, что Алекс разгадал ее секрет.
— Почему вы думаете, что так хорошо меня знаете? — спросила она.
Его темные глаза встретили ее взгляд.
— В чем‑то вы похожи на меня. И я тоже до сих пор так и не понял, как к вам отношусь.
Она опустила глаза.
— Наверное, вы считаете меня занудой… как и многие.
— Нет. Вы и скука — вещи несовместные. Но я считаю это негативным качеством.
Она нахмурилась.
— Почему плохо быть интересной?
— Потому что я люблю скучных женщин. С ними можно провести ночь и забыть об их существовании.
Принцесса покраснела.
— Я не собираюсь проводить с вами ночь.
Он хмыкнул:
— Я и не предлагал.
Краска стыда окатила ее. Конечно, он не предлагал.
— Когда я найду в своей жизни место для такого рода отношений, я выберу человека, близкого мне по возрасту и имеющего со мной общие интересы.
— О, правда. Я и забыл. Между нами пропасть в несколько поколений.
— Так и есть. Мы даже музыку с вами разную слушаем.
Он мягко засмеялся:
— Но вы не любите популярную музыку. Вам нравится классическая.
Алекс опять угадал. Может быть, он читал мысли по глазам?
