— Ну, в конце концов, ничего страшного не произошло, — сказал Сварог. — Ничего мрачного я пока что не вижу.
Кроме того, что я оказался слепым дураком... — сказал Интагар. — Под самым носом...
Сварог встал, обошел стол — Интагар торопливо поднялся — похлопал верного министра по плечу:
— Бросите вы печалиться. Что уж теперь... Главное, все идет отлично. Сыграете свадьбу, меня пригласите... Хотите в посаженные отцы принца Элвара?
— А это возможно? — уныние на лице Интагара моментально сменилось нешуточной радостью.
— Почему бы и нет? — сказал Сварог. — Принц знает и любит это ремесло, а отношения у меня с ним хорошие. Вряд ли он мне откажет. Смотрите веселей, Интагар. Когда посаженным отцом на свадьбе вашей дочери будет принц короны, а почетным гостем — король, вся эта придворная шушера, которая даже сейчас косится на ваш золотой пояс, подохнет от тоскливой зависти... Ну-ка, смотрите веселей!
Интагар добросовестно пытался.
Глава II
ДЕВУШКА ИЗ БАЛЛАДЫ И ПРОЧИЕ
Когда Томи вошла и села, Сварог не заметил в ее глазах ни напряженности, ни тревоги. Что отнюдь не облегчало ему задачу: какое-то время он откровенно мялся, не зная, с чего начать. Трудное это дело — быть не только командиром, но и воспитателем юной оравы. В особенности, когда речь идет о вещах крайне деликатных. А родительского опыта у него, естественно, быть не могло: ребенок имелся один-единственный, да и тому пока совершенно не за что читать мораль...
— Так-так, — сказала Томи. — Я так понимаю, предстоит воспитательная лекция о моем моральном облике?
— Догадалась? — хмыкнул Сварог.
— Вычислила, — сказала Томи. — Судя по вымпелу, вы сегодня отдыхаете, о служебных делах докладывать мне нечего. Да и Интагар только что прошел мимо, бросив весьма выразительный взгляд. И наконец, все эти полтора месяца за нами таскаются его тихари. Рано или поздно встал бы вопрос...
— Умница ты у меня, — хмуро сказал Сварог. — Облегчила задачу.
Ну конечно, уж она-то в два счета засекла слежку, пусть и весьма искусную — их всех, едва зародился девятый стол, хорошо учили, в том числе и оперативным премудростям...
— Ругать будете? — не без любопытства поинтересовалась Томи. — По вашему лицу не похоже.
— Да за что тебя ругать... — мрачно сказал Сварог. — Ты девушка взрослая. Так, поговорить...
— Ну да, — безмятежно сказала она. — Я его любовница. Все эти полтора месяца. У вас на языке, наверное, вертятся разные слова?
— Ты знаешь, нет, — сказал Сварог — Просто не ожидал как-то... Ты и он...
— Вы это таким тоном произнесли, будто он — какое-то чудовище. А он, между прочим, человек очень интересный, во всех смыслах.
— Вот то-то, что — во всех смыслах... — проворчал Сварог.
Томи прищурилась с видом вполне уверенной в себе зрелой женщины:
— Уж если тихари нас обложили так плотно, должны были донести, что другой за это время у него не было.
— Верю, — сказал Сварог. — Всякие чудеса на свете случаются. Как выразился бы отец Грук — Господь попускает... Уж не любовь ли на манер принца Люциара и его прекрасной пастушки?
— Вряд ли, — серьезно сказала Томи. — Нам просто хорошо вдвоем, вот и все.
— Бывает... — сказал Сварог. — А как насчет других его развлечений на стороне? Уж ты-то о них не можешь не знать.
— Знаю, — сказала Томи. — Ну и что? Другие развлекаются далеко не так безобидно. По крайней мере, он не у бедных вдовушек отбирает на большой дороге последний грошик. Можете не верить, но он всегда облегчает только тех, у кого за душой немало грязи.
— Да? — иронически усмехнулся Сварог.
— Представьте себе. Взять последний раз, того судовладельца... Знаете, что он выкинул месяц назад? Починил и подкрасил два своих самых старых корыта, за взятки застраховал их как совершенно новые, опять-таки за взятки загрузил песком вместо груза дорогих вин. Закрасил старые трюмные марки, новые велел нарисовать так высоко, как только возможно — и отправил на Катайр Крофинд маршрутом, которого обычно опытные моряки избегают, очень уж часто там штормит. Ну, они и затонули при не столь уж сильном волнении. Три моряка погибли, между прочим. А страховую премию он получил немалую, конечно, не сто тысяч золотом, но все же... А историю с гарнитуром из черных алмазов знаете?
— Наслышан...
— Так вот, их хозяйка, милая благонравная старушка, драгоценности эти отсудила у законных наследников, своих юных племянниц, исключительно оттого, что сунула немаленькие денежки коронному судье. И тот навиртуозил с законами. Все остальные не лучше.
— Ну да, — с нескрываемым сарказмом сказал Сварог. — И твой Лемар, конечно же, восстановил справедливость, вернув драгоценности законным наследницам? Ага, потупилась? Значит, не вернул. Что-то не похож он, прости, на благородного разбойника Агилона из знаменитого романа...
— Я его не оправдываю и не защищаю, — чуть покраснела Томи. — Просто принимаю таким, какой он есть. А все эти люди и в самом деле имели на душе немало грязи. Конечно, это не значит, что с ними можно так поступать, и тем не менее... Вы не подумайте, командир, я не попала под его влияние. Просто принимаю его таким, какой он есть. Будете читать нотации?
— Не моя стихия, — сердито фыркнул Сварог. — Собственно, как тебе сказать... Я просто опасаюсь...
— Я, кажется, поняла, — подхватила Томи. — Опасаетесь, что он меня злодейски бросит, и я умру от разбитого сердца, в хорошем стиле тех же романов? Успокойтесь. Я прекрасно понимаю, что это не навсегда. И умирать от разбитого сердца или бросаться в Ител не собираюсь. Мы давно уже об этом поговорили. Если настанет такой момент... разойдемся без слез и взаимных попреков. Но пока что момента такого не предвидится. Мы друг другу нужны. Честное слово, не стоит за меня беспокоиться.
Сварог испытал нешуточное облегчение: все разрешилось быстро, просто и легко.
— Извини, Томи, — сказал он тихо. — Но я и в самом деле беспокоился. Беспокоюсь за вас за всех, что поделать...
— Спасибо, командир, — сказала она с легкой улыбкой. — Я вас еще и за это уважаю...
Оставшись в одиночестве, Сварог тяжко вздохнул. Вот уж поистине, жизнь наша многогранна и сложна. Томи ни за что не стала бы ему врать, не тот человек. Воровать, конечно, нехорошо и у вора — но никакого лакомого подряда судовладельцу теперь не дождаться, наоборот, следует натравить на него сыскарей из Морской полиции... И, коли уж так с Лемаром обстоит... Не подкинуть ли Интагару идею использовать его в качестве своеобразного индикатора преступлений и темных делишек? Тщательно проверять очередную жертву аферы — не сыщется ли за ней нечто противозаконное?
