Глава 4
Эйнэр.
Я лежал в постели, но сон не шел. Почему-то на сердце было неспокойно. Может, погода этому способствовала? То гремел гром, и молнии разрывали небо, то потоком лил дождь, то внезапно буря успокаивалась, но лишь затем, чтобы через четверть часа возобновиться снова.
Казалось, все мои мечты исполнились. И сын у меня есть, и мать его стала моей женой. Отныне в глазах всех эльфов она — моя законная супруга, а наш сын — единственный наследник.
Я все-таки сумел заставить леди приложить руку к священному камню и тот одобрил наш брак, скрепив его священными узами. Теперь через свою ладонь я мог чувствовать пульсацию жизни моей супруги. Почему так происходит — никто не знает, но если камень не дает частицу своего тепла в руки новобрачных, то такие союзы быстро распадаются. А наша свадьба все-таки состоялась, и не важно, что у камня мы были одни, без толпы гостей и придворных, что нас не обсыпали зерном, не возложили на головы венки и не расстелили ковры до входа в спальню.
Я усмехнулся: да и новобрачной в спальне тоже не было. Компанию мне составлял один лишь кшедо. Леди выпроводила меня из своих покоев и поставила условие — год. Даже просьбы сына не помогли. Да и моей супругой, правду сказать, леди себя не считает. Но это не страшно: со временем привыкаешь ко всему, а времени у нас с ней теперь предостаточно.
Тревожный рев драконов выдернул меня из раздумий. Я вскочил на ноги: что случилось?!! Мысленно позвал своего Арвэйна. А когда узнал, в чем дело… Не могу передать, что почувствовал: гнев и ярость, растерянность и опустошенность или страшную тревогу… Леди сбежала.
Нет, я догадывался, что моя супруга что-то задумала: слишком уж резко изменилось ее поведение. Я понимал, что леди не успокоится, пока не убедится, что ее муж мертв и даже сам вчера говорил об этом Олтэру. Но никак не думал, что она решится на побег так скоро, без всякой подготовки. Да еще и сына оставит. Я же знаю, как она его любит!
Олтэр уже был рядом со мной, а спустя мгновение мы стояли перед драконами. Регина осталась на месте, но как же она выглядела! Чешуя поблекла, крылья опущены, глаза полуприкрыты. Регина никак не могла понять, где же ее хозяйка. Леди каким-то образом исчезла с Диара одна, без дракона.
Значит, остается единственный вариант — движущиеся камни. Слишком много они последнее время доставляют неприятностей! Здесь навеки исчезают и эльфы, и животные. Надо бы узнать, нельзя ли их уничтожить?
Мы стояли посреди долины, а камни молчали. Разве отгадаешь, какой из них принял Елку? Я попытался сосредоточиться на нашей связи: ладонь ощущала тепло — значит, моя супруга в относительной безопасности. Но определить, где же она, ее драконица не могла. Так может быть только в случае, если леди без сознания. Что ж, придется подождать, когда она придет себя и подумает о своем драконе. Тогда Регина обязательно ее найдет.
А пока остается одно — вернуться к сыну. Когда я взял его на руки и понес к себе, Клод проснулся и спросил:
— А где мама?
Я не мог сказать ему правду, но не мог и соврать: эльфы хорошо чувствуют ложь. Я ответил, что она отправилась разыскивать лорда Кэрола.
Сердце сжалось: как он это воспримет? Клод прижался ко мне всем своим худеньким тельцем и крепко обнял:
— Папа, мы будем ее ждать? Да?
— Да, сынок. Будем ждать. Очень, — произнес я, а сам решил, — Да хоть исчезни она в бездне, больше и думать о ней не желаю. Убежала и беги!
Вспомнил Регину, поглядел на сына: Елка, Елка, что же ты делаешь с теми, кто тебя любит? Я злился все больше: не то что искать, а даже упоминать об этой женщине больше не буду! А сам упорно пытался сосредоточиться на ладони: она то ощущала приятное тепло, то начинала гореть. Что-то происходило с моей леди, но что? Определить, где она, я никак не мог и боялся однажды почувствовать, что рука холодна, как лед.
Прошло несколько дней, и ничего не изменилось. Впервые в жизни я не представлял, что делать дальше. Даже Найрита не могла ничего подсказать.
В это время прибыл гонец от дяди. Правитель еще одного эльфийского мира, Лаира, настойчиво приглашал меня в гости. Видно, хочет чем-то удивить. Дядя был страстным коллекционером и всегда звал меня, когда у него появлялось что-нибудь интересное.
Я решил отправиться к родственнику: авось развею мрачные мысли, да и прекрасная Тэрилиэль, плямянница правителя, всегда ждет меня. И еще я очень надеялся, что дядя знает хоть что-то о движущихся камнях.
Я собирался взять с собой Клода, но неожиданно воспротивилась Найрита. Она объявила, что ребенок слишком мал, чтобы все время таскать его между мирами.
Правитель Лаира был очень рад встрече. Мы пировали весь вечер и всю ночь. Вино было превосходным, а женщины прекрасными. И становились все более прекрасными с каждым выпитым бокалом.
Дядя всегда поражал меня. Даже я, точно знавший сколько столетий он уже правит своим народом, глядя на него, забывал о его возрасте, настолько он был гибок и ловок. Прекрасная племянница владыки, Тэрилиэль не отходила от меня ни на шаг, а вот Олтэр уже исчез. На балу я видел, что он все время мелькает в окружении местных красавиц и выглядит очень довольным.
Ночь прошла быстро. На рассвете я отправился к себе, и устало растянулся на постели. Да, племянница правителя и вправду очень хороша. Я закрыл глаза и тут же почувствовал, как под покрывало скользнуло гибкое женское тело, и жаркие руки обвили мою шею. Я привычно обнял женщину. Но, когда спустя какое-то время, она попросила: «Возьми меня с собой», я ответил: «Нет». Я твердо знал, что пока жива «моя леди», порог моего дома не перешагнет никто. Почему-то про себя я всегда называл ее «моя леди»… Я усмехнулся: в том, что я имею право сказать «мой сын», теперь уже нет никакого сомнения.
За обедом дядя весело подмигнул мне: «Как спалось»? Я ответил: «прекрасно», а сам вдруг понял, что было бы еще прекраснее, если бы ночью со мной была другая.
В тот день правитель повел меня показывать свои новые приобретения. Он был такой же страстный коллекционер редкостей, как и я. Наверное, поэтому мы всегда так хорошо понимали друг друга.
И чего только не было в его сокровищнице: изящные гибкие луки, старинные клинки, богато украшенная утварь… Сотни мастеров трудились день и ночь, радуя шедеврами своего властителя. Мы шли из комнаты в комнату, но я, слишком хорошо знавший своего дядю, был уверен, что продемонстрировать мне он собирается нечто совершенно особенное.
Наконец, мы остановились перед картиной, собранной из драгоценных камней. Она изображала лесную поляну. Растения моего мира казались по-настоящему живыми. Изумрудная трава была воссоздана столь тщательно, что казалось, вот-вот зашелестит и закачается под порывом ветра. А на траве, вытянувшись во всю длину своего могучего тела, лежал… кшедо. Я даже не смог понять, из какого именно камня он сделан, но талант мастера покорял: шерсть животного струилась и переливалась под солнцем, в прекрасном звере чувствовалась скрытая сила и воистину королевские власть и могущество. Настоящий царь зверей.
