Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
Этот повар готовил свои кровавые блюда не переставая.
* * *
С конца 1930-х годов в Москве блистала певица Большого театра Вера Давыдова. Мы помним, что эту фамилию, по прихоти обстоятельств, носил один из непризнанных сыновей Сталина.
Помимо кино, застолий и плясок Сталин охотно отдавал досуг театру. Двум театрам. Художественному, где больше 30 раз смотрел «Дни Турбиных» Булгакова. И Большому, с его балетом и оперой.
Мемуарист Гронский пишет, что в середине 1930-х, увлеченный «известной балериной Большого театра», Сталин нередко возвращался от нее в Кремль в 2–3 часа ночи. Приписывали ему интерес к певицам Валерии Барсовой и Наталии Шпиллер. У вождя, как видно, был недурной художественный вкус. Но прежде всего молва связывала его с Верой Давыдовой. У нее было прозвище «царь-баба». На Западе вышла книга Гнедлина «Исповедь любовницы Сталина», где в подробностях описан их роман. Подробности походили на правду.
Началось с записки, которую Вера Александровна нашла после спектакля у себя в кармане шубы. В записке говорилось: «Около Манежа Вас будет ожидать машина. Шофер доставит Вас на место. Записку сохраните».
Со смешанными чувствами певица проследовала в назначенное место. Она была замужем. Мужа, по фамилии Мчелидзе, любила. И отлично понимала, что произойдет. Было страшно. Но и было ощущение, что она избрана. Такими вещами не пренебрегают. Не все, конечно. Многие.
Ее отвезли на дачу Сталина. Он был уже там, за накрытым столом.
«После крепкого горячего кофе, вкуснейшего грога стало совсем хорошо. Боязнь и растерянность улетучились. Я пошла за ним. Оказалось, что И. В. ростом ниже меня. Мы вошли в комнату, где стояла большая низкая кушетка. Сталин попросил разрешения снять френч. На плечи он накинул восточный халат, сел рядом, спросил: “Можно потушить свет? В темноте легче разговаривать”. Не дождавшись ответа, он погасил свет. И. В. меня обнял, умело расстегнул кофточку. Сердце мое затрепетало. “Товарищ Сталин! Иосиф Виссарионович, родненький, не надо, я боюсь! Пустите меня домой!..” На мой жалкий лепет он не обратил никакого внимания, только в темноте загорелись ярким пламенем его звериные глаза. Я еще раз попыталась вырваться из его цепких объятий, но все было напрасно. Сталин продолжал меня целовать, ласкать, его щетинистые усы кололи лицо, подбородок…»
Сталину – 54, Давыдовой – 28. Их связь продолжается 19 лет. Новая трехкомнатная квартира, звания и награды присуждаются как по мановению волшебной палочки. Да ведь палочка и впрямь волшебная.
Родные певицы объявили книгу фальшивкой. Разразился скандал, который быстро сошел на нет. То ли потому, что автора не нашли – он жил за границей, то ли требовалось просто обозначить негодование, и его обозначили.
* * *
У Сталина были – при Надежде Сергеевне! – сотрудница кремлевского аппарата по имени Леля; дама из того же кремлевского аппарата, бывшая замужем за человеком, которого Ирина Гогуа назвала двумя буквами О-в, и сестра Кагановича Роза.
Мать Ирины Гогуа, выпускница Бестужевских курсов, профессиональная революционерка Юлия Кольберг в 1903 году очутилась в ссылке в Иркутской губернии, где познакомилась с Иосифом Джугашвили. Иосиф влюбился в нее, но от стеснения глаз не смел поднять. Спустя срок он перестанет стесняться. Муж Юлии и отец Ирины, Константин Гогуа, близко знавший Сталина, погибнет в 1937 году в ГУЛАГе. Ирина проведет в ГУЛАГе 21 год и освободится только в 1958 году.
* * *
Валечка Истомина – последняя связь Сталина.
Из книги Светланы Аллилуевой «Двадцать писем к другу»: «Появились новые лица, в том числе и молоденькая курносая Валечка, рот которой целый день не закрывался от веселого, звонкого смеха. Проработав в Зубалове года три, она была переведена на дачу отца в Кунцево и оставалась там до его смерти, став позже экономкой (или, как было принято говорить, “сестрой-хозяйкой”)».
Хозяйка. Быть может, он снова хотел, хотя бы отчасти, ощутить себя квартирантом при Хозяйке…
Миловидная пышнотелая девица, выпускница медучилища, сперва предназначалась Власику. Но когда она понравилась Хозяину, всевластному охраннику, нашедшему ее для себя, не оставалось ничего другого, как забыть о ней. Правда, не окончательно.
Чем дальше, тем больше Сталин замыкался в себе, сделавшись до предела подозрительным. Он поворачивался к людям самыми темными, самыми коварными своими сторонами, ожидая в ответ такого же коварства. Ад, в который он погрузил себя, требует пера Шекспира. На полях книги Анатоля Франса «Последние страницы. Диалоги под розой» сохранились пометки Сталина. Среди них – запись о Боге: «Следов не знают, не видят. Его для них нет». Стало быть, он видел эти следы?!
Какое же дьявольское мучение он должен был испытывать! Он знал человеческую природу – прежде всего собственную – и знал, какой низкой она бывает.
И вот рядом – отзывчивое и простодушное создание, юная пышка. Не пара вождю? А кто говорит о паре? Кто мог быть ему парой? Он попробовал найти себе пару дважды в жизни. И оба раза потерпел фиаско. Он никогда больше не женился. Всех использовал по потребности, платя не чувствами, ибо сделался окончательно холоден и жесток, а материальными благами: квартирами, званиями, наградами. Знал, что никто ему не откажет.
А тут – сама свежесть. И русская с головы до пят. Она отдаст ему весь пыл и жар молодости, ничего не требуя взамен, довольствуясь тем, что есть. Это только укрепит его привязанность.
Драма настигнет участников спустя годы. Власик добьется своего. Более того, добьется этого и Берия. Оба – насильно. Воспользовавшись тем, что Валечка с некоторых пор спит одна.
Узнав об измене, Сталин изобьет ее и отправит в магаданский лагерь.
Она появится на кунцевской даче перед самой его смертью. Оба, увидев друг друга, расплачутся. Таким будет последнее проявление чувств человека, которому предстояло скоро и окончательно стать каменным истуканом.
Валентина Истомина ни за кого не вышла замуж и скончалась в декабре 1995 года.
* * *
Светлане позвонят в начале марта 1953-го, когда ее отца найдут лежащим без чувств на полу кунцевской дачи. Она приедет. Но он об этом не узнает, поскольку уже не придет в сознание.
Квартирант, временно пребывавший на этой земле, уйдет в небытие.
Хозяйка-жизнь уступит место Хозяйке-смерти.
В книге «Всего один год», которая выйдет на Западе в 1970 году, Светлана Аллилуева обнаружит тонкое, точное и страшное понимание вещей. Она напишет:
«Он дал свое имя системе кровавой единоличной диктатуры. Он знал, что делал, он не был ни душевнобольным, ни заблуждавшимся. С холодной расчетливостью утверждал он свою власть и больше всего на свете боялся ее потерять. Поэтому первым делом всей его жизни стало устранение противников и соперников».
В этот список входили люди, которые его любили.
Возможно, кого-то из них любил он.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
