– Ты, наверное, давным-давно не трахался, а, Рауль? – спрашивает Саманта. Она идет снова вертеться в колесе.
– Я читал, что в одном зоопарке, в Соединенных Штатах, жила пара животных, панды, которые не хотели размножаться, – сказал он, глядя сквозь стекло. – Сторожа стали давать им игрушки и в конце концов так заставили их совокупиться. Это колесо... это игрушка. И нам будут давать все больше и больше игрушек, вот увидите.
Сверху раздается странный громкий звук.
Они поднимают головы.
Саманта подбегает к Раулю и прижимается к нему.
– Рауль, мне страшно. Наступает полная темнота. Слышны
странные звуки.
Пауза.
Свет зажигается. В центре помещения лежит куча мятой бумаги.
– Посмотрите, Саманта, что-то новенькое.
– Рулоны бумаги. И зачем нам это? Он подходит, чтобы лучше рассмотреть.
– Полотенца, носовые платки, туалетная бумага, салфетки...
Саманта оценивающе разглядывает бумагу.
Вдруг она начинает разматывать рулон и что-то мастерить.
Он подходит ближе.
– Что вы делаете? – спрашивает он. – Хижину?
– Поели, попили. Теперь я устала. Мне нужен покой, уединение, маленький спокойный уголок, в который я могла бы забиться.
Рауль тоже решает сделать хижину, но у него получается не так ловко.
– Э-э... Я всегда был неумехой. Вы мне не поможете?
– Каждый за себя.
– Я очень прошу вас.
Саманта соглашается и мастерит ему из бумаги домик.
– Спасибо. У меня в детстве были хомяки. Они так хорошо это делали.
Они входят и выходят из своих домиков, как это делают хомяки.
– Я строила такие хижины, когда была маленькой, с братьями. Мы брали одеяла и щетки. Мама ужасно сердилась. Мы там прятались и играли в ковбоев и в индейцев.
Рауль восхищается хижиной Саманты.
– Поздравляю, вы замечательный бумажный архитектор. Просто настоящая маленькая оса.
Саманта крутится в своей берлоге и шуршит.
– Вы что там делаете? – спрашивает Рауль. – Уже спальню лепите?
– Только кровать, подушку и столик у изголовья. Я люблю, когда удобно.
Рауль поворачивается в своем гнезде, и крыша его обрушивается.
Он быстро все поправляет, боясь, как бы Саманта этого не заметила.
Берет кусок бумаги и мастерит кораблик, который ставит на видное место, чтобы произвести на Саманту впечатление.
– Ах, так ты заделался декоратором, Рауль?
Он хватает другой кусок бумаги и делает самолетик.
– Мадемуазель Бальдини, не желаете ли, чтобы я помог вам обустроить вашу квартиру? Я могу вам сделать и сверхзвуковой.
Саманта показывает кастрюлю из бумаги.
– Спасибо, у меня есть все, что мне нужно.
Рауль запускает самолетик, берет большой кусок бумаги, кладет в рот и жует.
– Ты так зубы чистишь? Какой ты глупый все-таки!
Рауль достает разжеванный кусок бумаги и придает ему форму плюшевой игрушки.
– Я всегда сплю со своим мишкой. Саманта делает брезгливое выражение лица.
– Ладно, на сегодня, я думаю, хватит. Привет, Рауль.
– Спокойной ночи, Саманта. Несколько секунд спустя Рауль высовывает голову из своего укрытия.
– Э-э... вот еще. У вас точно нет сигарет? У меня просто ломка какая-то.
– Раньше надо было думать. Рауль с сомнением качает головой.
Каждый лежит в своей берлоге. Рауль ворочается, крыша снова падает. Он засыпает, голова и ноги высовываются из-под бумаги. Он начинает храпеть, сначала негромко, потом все сильнее и сильнее.
Из домика показывается голова Саманты, она похожа на сердитого зверька. Она зажимает уши. Свистит.
Рауль храпит тише.
Переворачивается на другой бок. Прекращает храпеть. Успокоенная Саманта прячется в домике.
Рауль начинает храпеть снова.
– Эй! Э-эй!
Рауль храпит все громче.
– Эй! Ох! Мотор! Потише!
Рауль храпит еще громче. Саманта снимает ботинок и швыряет в него.
Храп стихает и тотчас же возобновляется.
– Эй! Это невыносимо!
Она вскакивает и зажимает ему нос. Он задыхается и просыпается:
– Что... что...
– Ты храпишь. Раз мы должны жить вместе, надо с этим что-то придумать. Я не собираюсь всю ночь слушать твои серенады.
Он зевает и потягивается.
– Уже утро? – спрашивает он, протирая глаза.
– Мы и пяти минут не спали. Ты тут же начал храпеть, как поросенок. Ох, я не выношу мужчин, которые храпят.
– Мне очень жаль.
– Хорошо тебе, извинился и все.
– Ну а что? Я не виноват. Я такой. Я храплю. И я не буду себе оперировать мягкое небо для того, чтобы вам понравиться.
– Мне понравиться? Речь не об этом! Это вопрос сосуществования. Твоя свобода заканчивается там, где ты начинаешь мешать соседу. Ты мне мешаешь.
Свет гаснет.
Пауза. Слышен звон металла.
Свет зажигается.
– Смотрите, Саманта, лестница! Она обходит лестницу.
– Залезем? – предлагает она.
– Хорошо. Давайте.
– Нет, давай ты.
Рауль неуверенно протягивает руку, касается лестницы.
Электрического разряда нет. Он успокоенно берется за перекладины и поднимается наверх.
Саманта держит лестницу, чтобы она не опрокинулась.
– Рауль, что там видишь?
– Что-то вроде потолка с дырками. В середине большой люк. Наверное, через него они нас сюда и закинули. Если вы подниметесь и подержите меня за ноги, я попробую дотянуться до потолка.
Саманта залезает по лестнице и держит его за ноги.
Рауль поднимается еще на одну ступеньку.
– Ну, все, вот и потолок.
– Давай, открывай люк! Рауль старается открыть люк.
– Материал очень легкий, но и очень прочный.
– Толкай сильнее!
– Вы думаете, это так просто! Он пытается снова.
– Ну, вот, он открывается! Я открыл! Люк открывается.
На них падает луч света.
– Что ты видишь?
– Огромную комнату. Очень-очень высокий потолок. Метров двадцать в высоту.
