Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
Администратор театра закричал: “Быстро лестницу!” Внесли стремянку, не дотянулись, потом внесли пожарную лестницу, долго не могли установить ее среди рядов. Я и двое других помощников взобрались на нее, чтобы снять Дарданела. Он уже не дышал. Так кончил жизнь – смешно и трагично – Поль Данилю, Дарданел. Думаю, его душа поселилась на тех необитаемых островах среди гигантских зайцев и повторяющегося эха…
Второго путешественника, с которым я таки совершил экспедицию на необитаемый остров, звали Дито Гиоргадзе. Должен сказать, что летом анарцы часто отдыхали в городе-курорте Батуми. Мы с мамой прожили там два года. Мама рассорилась с папой, увезла меня к батумским родственникам. Я учился с Дито в десятом классе. Он строил двухместную подводную лодку. Звал меня бежать на ней в Турцию – от Батума до границы было двенадцать километров.
Дито Гиоргадзе строил лодку без единого гвоздя и вообще без металлических деталей (чтобы радары пограничников не обнаружили). Он был гений инженерии. Что-то вроде Леонардо да Винчи. Для проверки лодки он выбрал маршрут три километра по морю к крошечному пустому островку Дидица. Летом там организовывали городской пионерский лагерь. В старом деревянном бараке жили девочки-пионерки, в другом бараке – мальчики.
Не к месту, но расскажу. Будучи пионером, я влюбился в пионерку Тамару С. А у директора лагеря Попандопуло был частный зоопарк. Однажды из клетки сбежал двухметровый удав. Нас, пионеров, заперли в бараках, а взрослые (директор, пионервожатые, администраторы) прочесывали с ружьями территорию лагеря день за днем в поисках странного зверя. Удав прятался. Пионеры изнывали взаперти. Любовь моя к Тамаре С. заставила меня ночью сбежать из запертого барака. Сбежала и она, Тамара. В зарослях папоротника мы целовались в атмосфере Альфреда Хичкока…
Подводная лодка Дито была размером с винную бочку. Ночью мы погрузились в Черное море, крутили педали, которые, в свою очередь, крутили наружные лопасти. Субмарина скользила под водой в метре от поверхности моря. Дышали мы через полые бамбуковые стволы. Проплыв минут сорок в кромешной тьме, бочка ткнулась в пляж пионерлагеря на острове Дидице. Мы вылезли наружу. Дито занялся рабочей корректировкой, я же, в лунную ночь, сквозь кусты, пошел к пустым баракам, вспоминая удава, Тамару… и услышал приглушенные страстные стоны. На острове кто-то был… Приблизившись, я бесстыдно стал следить за любовной парой и узнал в женщине глухонемую мать одного из наших с Дито общих друзей (сегодня нет в живых ни матери, ни сына, поэтому я описываю эту странную сцену). Картина заставила меня расплакаться. В моих слезах был и удав, пристреленный в то лето, и Тамара С., которая ушла от меня, полюбив прыгуна с шестом Араика Мкртычана…
Спустя несколько месяцев Дито влюбился в Марину Абуладзе, а так как лодка была двухместной, дал понять мне, что, несмотря на наше антисоветское единомыслие, в Турцию он поплывет с Мариной.
Через месяц Дито Гиоргадзе и Марина Абуладзе тайно уплыли и навсегда исчезли из моей жизни. Не знаю, где они, что с ними приключилось, засекли ли их радары советских пограничников? Достигли ли они берегов Турции, до которых от нас было километров двенадцать? Где ты, мой школьный друг Леонардо-Дито да Винчи-Гиоргадзе?
Третий герой – человек особенный. Я назову его имя и фамилию: Георгий Филиппович Джугашвили. Не будучи в родстве с Иосифом Виссарионовичем Сталиным-Джугашвили, он был чрезвычайно горд, что господь подарил ему возможность носить эту фамилию.
Шел 1956 год. Классная комната, на стене – карта мира. У карты стоит Георгий Филиппович Джугашвили. На нем зеленый полувоенный китель, который зовется “сталинка”. Усами Георгий смахивает на Иосифа Виссарионовича. Он сообщает классу:
– В западном мире царят разврат и секс! Гангстеры проливают на улицах Нью-Йорка реки крови… В дыму и копоти не видно солнца. В небе умирают птицы, на земле умирают люди! Врагом номер один для всех свободолюбивых людей планеты являются Соединенные Штаты Америки!
Джугашвили берет с учительского стола банку с клеем, сливает клей на чистый лист бумаги. Мы внимательно следим. Я силюсь понять, почему клей, бумага? Учитель кричит:
– Христофор Колумб открыл Америку!
Георгий Филиппович прикладывает белый лист к карте – там, где изображены Соединенные Штаты.
– Я ее закрываю!
Георгий Филиппович оглядывает нас.
– Поаплодируем этому важнейшему событию в нашей жизни (раздались хлопки). Но самое главное…
Учитель пишет на белом пятне: “Соединенных Штатов Америки нет”.
– Сейчас хлопаем!
Класс хлопает. Мы разглядываем на карте Западное полушарие. Есть Канада, есть Мексика, США нет!
На следующем уроке географии Георгий Филиппович Джугашвили заклеил Англию. Истребив главных капиталистических монстров, учитель вроде бы успокоился. Он не потопил Германию, пощадил Францию. Благодаря синим карандашам на месте Англии плескалось море, а Канада превратилась в остров. Между нею и Мексикой образовался широченный пролив.
Много лет спустя, будучи номинированным на “Оскар” за фильм “Тысяча и один рецепт влюбленного кулинара”, я приехал в Америку. В гильдии сценаристов я рассказал историю с моим учителем географии. Рассказал о своем страхе: “Вдруг Америки действительно нет?! Но она есть, понял я, посетив вас. Как замечательно, что не удался фокус Джугашвили”.
Совершая путешествие на Британские острова, я тоже волновался: а вдруг они затонули, как Атлантида, под клеем Джугашвили? И вы знаете, Англия есть! Есть английская королева, есть Шекспир, есть Биг-Бен, есть даже Шотландия. Есть рыжая женщина-модельер Вивьен Вествуд, есть студия, где записывали Битлы свои песни, есть знаменитые английские сады, панки, двухэтажные автобусы, дом Шерлока Холмса. Всё это есть! И это так замечательно!
Фотография 11. 1962 год
Мой папа бредил Пеле. Ожидалось первенство мира по футболу в Чили.
К нам в Анару приехали два представителя Всесоюзной федерации физкультуры и спорта с путевками на футбольный чемпионат. Путевки были проданы семерым счастливчикам, в том числе и моему дяде Павлу Квирикадзе – второму секретарю горкома комсомола. Счастливчикам завидовали все мужчины города. Наступил день торжественных проводов в Москву, где анарцы должны были влиться в три сотни советских футбольных туристов и улететь в Чили.
В Москве случилось ужасное. Федерация футбола СССР отказала анарцам в поездке. Путевки их оказались фальшивыми. На другое утро в Чили улетели три самолета советских туристов. Семеро анарцев, среди них дядя и я (дядя Павел по блату ввел в число счастливчиков меня), остались с сорока литрами чачи, семью биноклями, семью аппаратами ФЭД и множеством коробок сигар “Монтекристо”.
Возвращаться назад в Анару было невозможно: приехать и стать посмешищем в глазах всех горожан – лучше совершить групповое харакири!
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
