Один из полицейских тут же начал бубнить в рацию ориентировку дежурным постам о необходимости задержать «найтфлайт», «спортивную модель оливкового цвета, следующую предположительно…», а второй принялся с профессиональной небрежностью обыскивать Мелканяна, бубня столь же невыразительно, как и первый, текст о том, что задержанный имеет право хранить молчание и что все сказанное им может быть использовано на суде против него. «Беретта» из заднего кармана держателя ювелирной торговли почти мгновенно оказалась в его руках. Находка здорово воодушевила служителя закона.
— Вы спятили, — скривившись, вразумлял его Бонифаций. — Это на меня напали. Я жертва, черт побери! И вы пускаете погоню не по тому следу, чудаки! Немедленно остановите этот цирк…
— Оскорбляешь офицера полиции при исполнении им служебных обязанностей, козел, — со все тем же равнодушием констатировал флегматичный патрульный. — Ваши документы, будьте добры. И будьте добры объяснить, что вам понадобилось здесь и в такое время.
— На него действительно напали!.. А второй — тот, по которому вы стреляли, похоже, защищал его… Я не знаю, почему он… — К полицейскому, запыхавшись, подбегал плотно сложенный мужчина лет сорока.
— А ты не лезь не в свое дело, ослиная жопа, — все с той же невозмутимостью адресовался к нему полицейский. — Проходите, мистер.
— Я — пресса. Уолт Новиков. «Дейли эдвенчер». Это я вызвал полицию, когда… В общем, этот «найтфлайт» — моя машина… Я не знаю, почему этот тип пошел на угон…
Сержант, не спросив на то разрешения хозяина, взял из руки Уолта его довольно дорогой — в профессиональном исполнении — регистратор и выключил его. Хорошо, что оземь не грохнул. После чего определил:
— Тогда ты — свидетель. Не суетись. Пол, оформи с мистера протокол допроса. А по «найтфлайту» пиши пострадавшим, но отдельно… И не болтай лишнего сам — это писака.
— Вот мой идентификатор, — продолжая морщиться, заявил Мелканян. — Я — владелец этой торговли. — Он кивнул головой в сторону дверной решетки. — А те, что напали на нас… на меня… ушли на «гепарде». Темно-красном. В сторону Восточного парка…
— Пол, — распорядился офицер, — дополните ориентировку.
И Пол, вдумчиво фиксировавший показания свидетеля Новикова, отвлекся на то, чтобы пробубнить в эфир, что в дополнение к оливковому «найтфлайту», номер такой-то, в поиск и задержание объявляется светло-коричневый «ягуар»…
Мелканян заскрипел зубами и испустил глухой стон, а свидетель Новиков стал терпеливо исправлять абсолютно непробиваемого Пола, чем порядочно усугубил назревавшую путаницу. Тем временем старший патруля соблаговолил-таки отрекомендоваться сержантом Харрисом и вернул инициативу в свои руки.
— Таким образом, внутрь помещения напавшие на вас лица не проникли? — спросил он, выслушав рассказ Мелканяна и еще более утвердившись в неясных подозрениях относительно проклятого «козла».
Делу изрядно помогло поступившее по радио сообщение о том, что при попытке задержания спортивный «найтфлайт» спровоцировал автодорожное происшествие и ушел, «двигаясь по глади залива», куда последовать за ним патруль не смог, так как располагал только получившим повреждения бронеавтомобилем.
— Нет, я всего-навсего подвергся нападению на улице… — утомленно констатировал Мелканян.
Мысль о том, что Лысый Крокодил помянул Камень — а это мог быть только один-единственный Камень во Вселенной, — не выходила у него из головы. Явно произошла утечка информации. Но как? Где? Кто — сволочь? И к кому, дьявол побери?! Нет, пожалуй, не стоило натравливать полицию на столь осведомленного противника. Совсем не стоило. Как, впрочем, и оставаться с таким противником наедине в этом ужасном мире.
Все эти противоречивые соображения придавали речи ювелира исключительно фальшивый и двусмысленный оттенок. Как на грех, именно то обстоятельство, что как раз на оттенках и полутонах текстов, произносимых и правыми и виноватыми фигурантами разного рода уголовных эпизодов, съел — и давно уже съел — собаку сержант Харрис, не давало этому последнему вылететь из рядов столичной полиции как пробке из бутылки. «Именно как пробке», — говаривали те, кто знал его получше.
— В таком случае, — сказал сержант, бесстрастно разглядывая ставшего белым как мел Бонифация, — позвольте, с тем чтобы избежать повторного вызова и каких-либо претензий к полиции, пройти вместе с вами в помещение и убедиться, что пока двое бандитов блокировали вас у парадного входа, дюжина других не ломала задние двери. Ведь могло быть и так? Неплохо бы проверить — все ли в сейфах…
— Поверьте, в этом нет необходимости. И офисы, и торговый зал оборудованы вполне надежной сигнализацией. Не говоря уже о сейфах. Да кроме того — я же выбросил ключ… До утра понедельника мы просто не сможем… Да и нет, как я уже сказал, никакой необходимости, поверьте…
— Поверьте, такая необходимость есть! — Тон сержанта Харриса приобрел твердость сверлильного инструмента. — Надеюсь, вас не затруднит связаться с вашим персоналом и послать за дубликатом ключа.
— Да здесь он лежит, этот ключ, вот под этой решеткой, — отменно не вовремя встрял в разговор свидетель Новиков, не вызвав на сей раз недовольства стражей порядка.
— Пол… — вяло распорядился сержант. Оказалось, что номер второй патруля не лишен изобретательности. Он не стал сворачивать с места основательную — в четверть тонны — решетку ливневого стока, а ограничился несколькими манипуляциями со шнурком от ботинок и магнитным держателем, нашедшимися в бардачке кара.
Уже отпирая двери «Джевелри трэйдс», Бонифаций вспомнил наконец о своих конституционных правах и решительно повернулся к ступившему на порог сержанту.
— Вы все равно не войдете в помещение без ордера окружного прокурора, — неожиданно твердо отчеканил он. — Я принципиально против таких вещей. Верните мне мое оружие. Помещение я осмотрю сам. Вы можете…
— Мы подождем вас здесь. Только не заставляйте нас волноваться, — после недолгого размышления зло сказал сержант, бросил защитную каскетку на порог и присел рядом, вполголоса поминая подозрительное козлиное отродье вообще и всяких спецов по «камушкам» — в частности. Пистолет Мелканяну он, однако, отдал.
Пол двинулся на осмотр пострадавших от стрельбы офисов, а Уолт, отоварившись в ближайшем автомате банкой пива, устроился на парапете напротив находившегося при исполнении сержанта. Допить пиво и вообще соскучиться он не успел.
«Господи, это не кабинет, а просто проходной двор какой-то! — попенял Богу Шаленый, складываясь вчетверо и вновь ныряя под проклятый стол. — Кого же теперь черт принес?!»
Думать ему основательно мешала чертова стекляшка, которую он успел машинально сунуть в рот.
«Да не важно уж это теперь, — успокоил его внутренний голос. — Все равно через пару минут здесь будет половина полицейского управления. Ты же сейф забыл захлопнуть, дубина! Не под стол надо было лезть, а за дверь отскакивать и в темечко первого вошедшего уделать. И второго — тоже. Вообще — всех, кто полезет…»
