Таким он и представлял Коттона Малоуна — упрямым, смелым, решительным. Человеком, который умеет выкрутиться из любой ситуации. И внешность ему точно описали: высокий, блестящие светлые волосы, скупая улыбка. Знал он и о двенадцати годах работы в Министерстве юстиции, о юридическом образовании, эйдетической памяти и любви к книгам. Теперь Сэм воочию увидел его бесстрашие и изобретательность перед лицом опасности.
— Кто вы? — спросил Малоун.
Пожалуй, глупо увиливать от ответа. Вполне объяснимая подозрительность. Какой-то незнакомец врывается посреди ночи в магазин, за ним — вооруженные бандиты…
— Я работаю в Секретной службе США, — ответил Коллинз. — По крайней мере, несколько дней назад работал. Думаю, меня уволили.
— Что так?
— Меня не воспринимали всерьез. Я пытался им кое-что объяснить. Но все пропускали мои слова мимо ушей.
— Почему же Хенрик к вам прислушался?
— Откуда вы… — Он, спохватившись, умолк.
— Некоторые подбирают бездомных дворняг. Хенрик спасает людей. Почему вам понадобилась его помощь?
— С чего вы взяли, будто мне понадобилась помощь? — ощетинился молодой человек.
— Не нервничайте. Меня он тоже как-то приютил.
— Вообще-то помощь нужна Хенрику. Он сам со мной связался.
Малоун гнал «Мазду» на пятой передаче вдоль черного шоссе в сотне ярдов от темных вод Эресунна.
Сэм решил кое-что уточнить.
— К Белому дому моя работа касательства не имела. Я занимался финансовыми и валютными махинациями.
Его всегда смешили киношные агенты Секретной службы, толпящиеся вокруг президента: в темных костюмах, солнцезащитных очках, с бежевыми, в тон коже, гарнитурами в ушах. На самом деле большая часть сотрудников вроде него молча, в безвестности делали свое дело — охраняли американскую финансовую систему. Организацию создали после Гражданской войны для того, чтобы бороться с конфедератами-фальшивомонетчиками. Лишь спустя тридцать пять лет, после убийства Уильяма Мак-Кинли, Секретная служба начала заниматься безопасностью первого лица государства.
— Почему вы пришли в мой магазин? — осведомился Малоун.
— Вчера Хенрик отправил меня в город, в отель. Я почуял неладное. Он явно не хотел, чтобы я оставался в его доме.
— И давно вы в Дании?
— Неделю, — быстро ответил Коллинз. — А вы вернулись в Копенгаген всего несколько дней назад.
— Вам многое обо мне известно.
— На самом деле не очень. Знаю, что вас зовут Коттон Малоун. В прошлом вы морской офицер, работали в группе «Магеллан». Теперь в отставке.
Малоун метнул на него нетерпеливый взгляд. Долго еще этот парень собирается увиливать от ответа на изначальный вопрос?
— У меня есть сайт. Адрес — moneywash.net. Только это секрет, — добавил Сэм. — Нам таким заниматься нельзя, но… Я назвал его «Всемирный финансовый крах. Капиталистический заговор».
— Теперь я понимаю ваше начальство. Такое хобби, вероятно, может навлечь на них неприятности.
— А я не понимаю! — вскипел Коллинз. — В Америке каждый имеет право высказывать свое мнение.
— Только носить при этом федеральный значок права не имеет.
— Вот и они так сказали. — В его голосе прозвучало отчаяние.
— И что вы написали на своем сайте? — поинтересовался Малоун.
— Правду. О финансистах вроде Майера Амшеля Ротшильда.
— По праву на гражданские свободы из Первой поправки к Конституции?
— А что? Он даже не был американцем. Обычный толстосум. Вот пятеро его сыновей — другое дело. Они научились превращать долги в богатство. У них брали деньги все европейские монархи. Кого они только не финансировали!.. Одной рукой давали, другой забирали еще большие суммы.
— Разве это не по-американски?
— Они не были банкирами, — возразил Коллинз. — У банков есть резервы — либо сбережения вкладчиков, либо государственный фонд. А Ротшильды пользовались личными накоплениями, выдавая кредиты под грабительские проценты.
— И что здесь не так?
Коллинз заерзал на сиденье.
— Позиция, благодаря которой им все сходило с рук. Как рассуждали люди? «Что с того? Они имеют право делать деньги». А так нельзя! — Он явно оседлал любимого конька. — Ротшильды сколотили состояние на войнах. Вы знали?
Малоун не ответил.
— Причем деньги давали и одной стороне, и другой. Плевать кому! Взамен они требовали привилегий, позволяющих получить еще большую прибыль. Например, концессии на добычу полезных ископаемых, монополии, льготные условия при импорте. Иногда им в качестве гарантии предоставляли налоговые льготы.
— Все это древнее прошлое. Вам-то какое до них дело?
— Потому что история повторяется.
На крутом повороте Малоун сбросил скорость.
— С чего вы взяли?
— Не все разбогатевшие люди щедры, как Билл Гейтс.
— Кто именно? Есть доказательства?
Коллинз умолк.
Малоуну стало наконец ясно, в чем загвоздка.
— Понятно, доказательств нет. То есть вас уволили из-за выложенных в Интернет дурацких домыслов о заговоре.
— Это не домыслы! — вскинулся молодой человек. — Меня сегодня чуть не убили.
— Вы будто этим гордитесь, — заметил Малоун.
— Просто сегодняшнее покушение доказывает мою правоту.
— Уже прогресс! Так что случилось?
— Сначала я отсиживался в номере отеля, потом решил прогуляться. За мной увязались два парня. Я прибавил ходу — они тоже. Тогда я отыскал ваш дом. — Коллинз запнулся. — Вообще-то, Хенрик велел мне ждать в номере его звонка, а потом связаться с вами. Но, заметив этих двух, я сам позвонил в Кристиангаде, и Джеспер посоветовал бежать к вам как можно быстрее. Ну, я и направился прямиком в книжный…
— Как вы забрались внутрь?
— Через черный ход. Взломал дверь. Это нетрудно. Вам лучше установить сигнализацию.
— Если кому-то захочется украсть старые книги — на здоровье.
— А если кому-то захочется вас убить? — парировал Коллинз.
— На самом деле убить хотели вас. Кстати, вы зря так легкомысленно ко мне вломились. Я мог вас подстрелить.
— Вы не стали бы в меня стрелять.
— Мне бы вашу уверенность, — хмыкнул Малоун.
Несколько миль они молчали.
— У Торвальдсена большие неприятности, — наконец заговорил Коллинз. — Человек, за которым он наблюдал, нанес удар первым.
— Хенрик не идиот, — коротко отозвался Малоун.
— Вероятно. К сожалению, рано или поздно любому находится достойный соперник.
