Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 22
И вот однажды на небольшом торговом судне Мария Сибилла с младшей дочерью, тоже художницей, отправились в далёкую Южную Америку, в голландскую колонию Суринам. Когда они сошли на берег, Мария Сибилла растерялась. Она не знала, на что смотреть — на огромные стаи алых, как заря, птиц ибисов, на сонных крокодилов кайманов, спокойно лежащих по берегам рек, или на бабочек морфо, чьи громадные крылья при каждом взмахе вспыхивали синим пламенем. Она поняла, что начинаются самые счастливые годы в её жизни.
По утрам, когда насекомые были вялыми и сонными после ночной прохлады, Мария Сибилла с дочерью шли их собирать. Вот по дереву медленно движется огромный, пёстрый, с вытянутыми вперёд ногами жук арлекин. В коробку его! Неподалёку — цикада фонарница с огромным выростом на спине, а под отставшей корой — жук златка, сияющий, как золотой слиток; и для них находится место в коробках и банках.
Днём к Марии Сибилле приходили индейцы с разрисованными лицами, украшенные яркими перьями и ожерельями из ракушек. Они подолгу смотрели, как под её кисточками на бумаге возникают изображения цветов, бабочек, ящериц. Индейцы приносили ей змей и жуков, ручных обезьян и птиц, свежую зелень для гусениц.
Однажды они принесли несколько десятков жуков, завёрнутых в пальмовый лист. Мария Сибилла высыпала их в стеклянную банку и ушла на весь день. Когда поздно вечером она вернулась, то решила, что в комнате пожар — так ярко она была освещена. Это светились в банке жуки-светляки.
Иногда Мария Сибилла странствовала с индейцами на долблёной лодочке-пироге по узким речкам в самой чаще тропического леса. Листва нависавших над водой деревьев не пропускала даже лучика солнца — в полдень здесь было темно, как в сумерках. За каждым поворотом речки можно было увидеть какого-нибудь зверя. Это мог быть тапир — огромный, размером с лошадь, зверь со смешным коротким хоботом — или пришедший напиться ягуар. А однажды Мария Сибилла увидела скользящую в зелёной воде громадную анаконду, самую крупную змею на свете.
Два года провела она в Суринаме, а когда вернулась, то привезла целые сундуки с насекомыми и всевозможными животными, а самое главное — множество рисунков.
В честь её возвращения столицу Голландии Амстердам украсили флагами, а в самом большом зале города была устроена огромная выставка рисунков и множества диковин, привезённых ею из Южной Америки. Все восхищались мужеством этой немолодой женщины, её огромными знаниями и мастерством художника. Ведь в то время женщин-учёных было очень мало, а женщин-путешественниц, женщин-исследователей не было вообще.
Тем временем Мария Сибилла уже писала новую книгу — «Метаморфозы суринамских насекомых». Она была огромной — каждая страница в газетный лист, и её украшали великолепные гравюры с изображениями насекомых и других животных.
О книгах Мериан знали во всех концах Европы, слышали о них и в России. Поэтому, когда царь Пётр Первый приехал в Амстердам, он пошёл в дом к Мериан. Художницы уже не было в живых, но Пётр приказал купить несколько сотен её рисунков и пригласил работать в Россию её дочь, ту самую, что побывала с Марией Сибиллой в Суринаме.
О России тогда рассказывали страшные сказки, говорили — по улицам русской столицы ходят белые медведи. Но дочь Марии Сибиллы была отважна, как и её мать. Вместе с мужем, тоже художником, она приехала в Петербург и прожила там много лет, обучая русских художников.
Два с половиной века русские музеи берегли рисунки Марии Сибиллы как великую ценность. В конце концов, уже в наши дни, они были напечатаны снова.
Карл Линней, князь ботаников
На самом севере Европы, там, где зимняя ночь длится месяцами, а летом солнце не заходит, лежит суровая и красивая страна Лапландия. Там по гористой тундре бродят стада северных оленей, на берегах бесчисленных озёр гнездится множество лебедей, гусей, уток, а на болотах растёт душистая и вкусная ягода морошка. А ещё, говорят, именно там живёт Дед Мороз — тот самый, что в новогоднюю ночь приносит детям подарки.
По этой стране жарким летним днём, отмахиваясь веткой от комаров и мошкары, шёл светловолосый молодой человек. На нём была одежда для дальней дороги — суконная куртка с кожаным воротником, кожаные штаны и высокие сапоги. В мешке за плечами он нёс связку книг, маленький микроскоп, толстую пачку мягкой бумаги и совсем немного еды. Молодой человек то и дело останавливался, разглядывая какие-то травки, и иногда клал их в сумку, висевшую на боку. Вечером он аккуратно разложит эти растения между листами бумаги; там они высохнут, чтобы сохраниться на долгие годы.
Молодой человек был студентом из шведского города Упсала, и звали его Карл Линней. Он изучал природу и особенно любил ботанику — науку о растениях. Он уже четвёртый месяц странствовал по Лапландии, ночуя у оленьих пастухов, питаясь рыбой, олениной и сыром из оленьего молока. И всюду, на берегах рек и в горных долинах, на болотах и в низкорослых полярных лесах, Линней собирал растения, чтобы потом написать о них книгу. Каждый день ему встречались никому не знакомые цветы и травы. Собирал он и насекомых: жуков, шмелей, мух, бабочек, часами рассматривая в микроскоп их причудливые усики, переливчатые крылья и цепкие, покрытые щетинками лапки. А когда Линней отдыхал на какой-нибудь высокой скале, где ветер отгонял комаров, он думал об одном и том же — как найти порядок в бесконечном разнообразии природы.
Учёные предполагали, что такой порядок должен быть. Его искал ещё Аристотель. Во времена Линнея открыть его пытались многие исследователи природы. Но смог это сделать только Линней.
Сначала, сравнивая друг с другом собранные растения и рассматривая их под микроскопом, он вдруг увидел, что больше всего они отличаются своими цветами. А потом заметил, что у растений с похожими цветами похожи и листья, и плоды. Значит, они родственники! Следовательно, можно разделить все растения на группы. Линней назвал эти группы родами. Потом он понял, что животных тоже можно разделить на роды — тогда разобраться в этом многообразии будет гораздо проще.
И тогда Линней придумал замечательную вещь. Он решил, что каждое растение или животное должно иметь название только из двух слов. Одно слово — это имя рода, к которому он принадлежит. Например, «яблоня» или «воробей». А так как на свете не одна яблоня и много разных воробьёв, то к этому слову нужно добавить другое, которое будет обозначать вид: «яблоня домашняя» или «яблоня лесная», «воробей домовый» или «воробей полевой» и так далее.
Этот простой способ был очень похож на то, как называют людей — по фамилии и имени.
Линней вернулся из путешествия с обветренным, обожжённым солнцем лицом, в рваной одежде и без гроша в кармане. Зато теперь не было никого, кто бы лучше знал природу Лапландии, да и всей Швеции. Его двойной способ называния растений и животных был очень прост и удобен, но до полного порядка в науке было далеко. И тогда Линней отправился в другие страны, чтобы работать в ботанических садах и больших музеях, где хранятся коллекции растений и животных. По всей Европе ходила слава о молодом учёном из северной страны, который знает природу лучше самых опытных профессоров.
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 22
