Веселейший светлый праздник настает! Резвятся ребятишки, Санта поет!
Я больше не могла этого вынести. Я поспешно ретировалась. Мои мать и сестрица вели себя крайне странно. Они, небось, думают, что это смешно, но я их мнения не разделяю. И точка.
Я замерла возле гостиной. Мой взгляд упал на отражение в зеркале. Мои темно-русые волосы приняли рыжеватый оттенок!
Я уставилась на себя. Мое сердце бешено колотилось, пока я пыталась придумать всему объяснение. Неужели в доме произошла какая-то химическая утечка, изменившая цвет волос? А вдруг это у меня что-то нехорошее с глазами?
Я должна была выяснить, что происходит.
Я нашла отца в его мастерской в гараже. Он трудился над рождественским подарком для Джоди — шкатулкой под украшения.
— Привет, БиБи, — сказал он. Это у него такое для меня прозвище.
— Пап, посмотри мои волосы, — попросила я. — Ничего не замечаешь?
Он пригляделся.
— Вроде рыжие, — сказал он. — Ты их покрасила?
— Нет. — И я поведала ему всю историю.
* * *
— Поначалу я решила, что мама с Джоди решили меня разыграть, — закончила я. — Но теперь мне кажется, что все гораздо серьезнее.
— Разыграть, значит? — спросил папа, нахмурившись. — А звучит так, будто разыгрываешь ты, своего бедного старого папу. — Он погладил густую черную бороду. — Ладно. В чем подвох?
— Я серьезно, — настаивала я. — Сходи в дом и убедись сам. У них волосы еще рыжее моих.
Отец вздохнул и отложил инструменты.
— Ладно, — сказал он. — Я же знаю, что ты не дашь мне ни минутки покоя, пока я не схожу и не посмотрю.
* * *
Я сидела на табуретке и ждала, когда он вернется. Я все еще была напугана, но чувствовала себя значительно лучше, благо за дело взялся папа. Я понимала, что он мне не поверил, но ничего, поверит.
Я подождала десять минут, потом еще пятнадцать. В мастерской было прохладно. Что его так задержало?
Наконец, я встала и пошла в дом.
— Пап? — позвала я.
— Здесь я, любонька, — откликнулся он из гостиной.
Любонька?! — подумала я в смятении. О, нет!
Я пошла в гостиную. Первым, что я увидела, был телеэкран. Шла финальная сцена «Веселейшего светлого праздника». Мать с сестрой сидели на диване. При виде них я ахнула.
Мамины волосы теперь доходили до плеч и стали огненно-рыжими. Концы загибались вверх, как у Сьюзи Снежинки. Точно так же выглядели и волосы Джоди!
Я повернулась к папе за помощью. Но увидев его, я едва не закричала. Его смоляные волосы стали такими же рыжими, как и у мамы. А усы с бородой и вовсе исчезли!
— Папа! И ты туда же? — спросила я. Я не ждала ответа. Я взглянула на Айвори и увидела, что его шерсть сделалась почти такого же рыжего оттенка, как и у мамы с Джоди.
Каким-то образом все мои родные превращались в Сьюзи Снежинку!
— Не волнуйся, любонька, — с улыбкой сказал папа и указал на блюдо на журнальном столике. — Вот печенюшки — потешить брюшки!
Я чуть не взяла одно. Осознав, что делаю, я резко отдернула руку. Перекусывать было не время.
— Ох, любоньки мои! — вскричала я.
Я ахнула, когда поняла, что только что сказала. Это напугало меня больше, чем все остальное вместе взятое. Я тоже преображалась!
Я посмотрела в зеркало над камином. Разумеется, мои волосы стали еще рыжее. Кроме того, они явно удлинились, а раньше были до подбородка. Концы завивались вверх.
Это все из-за фильма. И никак иначе! Это идиотское кино про Сьюзи Снежинку меняло нас всех. Может быть, еще не поздно, подумала я. Кино уже подошло к концу. Джоди встала и подошла к видаку.
