Ведьма снова оглянулась на Филиппа.
— Я тоже это чувствую, — тихо сказал Пабло. — Она —родственница Николь.
Внезапно над головой незнакомки пронеслась какая-то тень,будто низко летящее облако. Девушка отшатнулась и запрокинула голову.
Шум оживленной улицы вспорол боевой клич сокола. Филипп ни счем бы его не спутал. Астарта зарычала и ударила воздух лапой.
В сером небе парили три огромные птицы. Самая крупнаяследила за одинокой ведьмой. Та застыла в ужасе. Соколы описали круг испикировали на девушку.
— Нет! — прошептал Филипп и вскинул правую руку.
На кончиках пальцев запылал огненный шар. Молодой человекуже собрался метнуть его, но птицы пронеслись над головой ведьмы и снова взмыливвысь. Он погасил шар. Кажется, охотники не заметили жертву.
А может, она им друг?
Братья по ковену осенили себя крестным знамением. Ихдуховный отец, Алонсо, пробормотал:
— Птицы ее не видят.
— Идем. — Филипп направился к девушке.
— А если это подстроено? Соколы служат дому Деверо, —заметил Арман. — Может, они хотят, чтобы мы разрушили наш покров невидимости.
Ведьма бросила на Филиппа еще один взгляд и скрылась впереулке.
— Подожди! — крикнул он, выскакивая на проезжую часть.
Пронзительно загудели машины. Какой-то велосипедистзатормозил и начал браниться на фарси.
Молодой человек повел рукой, создавая вокруг себя защитныйкокон, и побежал через дорогу. Автомобили резко останавливались, велосипедистчуть не упал, но вовремя поставил на землю ногу. Филипп знал, что ведет себякак дурак. Нужно было затаиться, чтобы их не обнаружили, а тут он со своимзаклинанием — смотри кто хочет. Соколы начали снижаться. Ну и попал же он впеределку!
Птицы спускались все ниже. Магия обострила его чувства: онвидел, как сверкают их глаза и когти, слышал, как щелкают клювы.
Охотники пронеслись над Филиппом и взмыли в небо. Совсем какв первый раз, когда чуть не напали на ведьму. Описав круг, птицы с гневнымклекотом улетели.
Молодой человек шагнул на тротуар и тут заметил краем глаза,что справа, в узком переулке, вспыхнул голубой свет. Филипп бросился туда.
Девушка пропала. На булыжниках старинной мостовой лежалаодинокая лилия. Он поднял ее, огляделся, но ведьмы и след простыл.
Подбежали остальные, а он все рассматривал цветок.
— Она — друг, — сказал Филипп, вдохнув его аромат. — И ейгрозит беда.
Астарта устремила на него огромные желтые глаза и жалобномяукнула.
ЖЕРО
Авалон, декабрь
Жеро Деверо третий раз за день начал пересчитывать камни встенах темницы. Как хорошо жилось в Сиэтле! Иди куда хочешь, делай чтовздумается. А теперь мир стал таким крошечным.
Сколько он сидит на этом острове? И до сих пор не виделничего — лишь каморку с дверцей да узкую тропу за ней, ведущую к одинокомуутесу. Ни дорожка длиной в несколько шагов, ни скала не давали никакой надеждына спасение. По отвесным стенам он лазать не умел.
Дверь в темнице была только одна, и, кроме него, ею никто непользовался. Остальные входили и выходили сквозь стену, пользуясь каким-топорталом, который Жеро так и не смог обнаружить. Дни напролет он пытался найтиеще один выход из комнаты, ломал голову, думая, как бы спуститься с утеса, инаконец сдался.
Он преуспел куда больше, пытаясь исцелить свое тело и разум,а еще расспросив девчонку, которая приносила еду. Правда, с целительствомприходилось туго. Жеро так и не сумел избавиться от шрамов и подозревал, что вего облике осталось мало человеческого. С разумом дела обстояли не лучше.Каждую ночь ему снилась Холли. Он желал ее, ненавидел, боролся, запрещал себезвать ее и терпел, терпел, пока на смену пытке не приходила настоящая агония.Каждый раз во сне он заново переживал ночь в школьном спортзале когда его отеци брат вызвали Черный огонь, а Холли бросила его на верную гибель.
Зато он сумел многое выведать: узнал, что его держат в пленуна легендарном острове Авалон. А еще — что здесь находится дом сэра Уильяма,главы Верховного ковена, и его сына, Джеймса. С помощью астрологии и колдовстваЖеро почти удалось вычислить местоположение острова. Если звезды не ошиблись,Авалон лежал в Кельтском море, между Ирландией и Британией. А если ошиблись, тоон мог быть где угодно, хоть на той стороне Луны.
По тыльной стороне шеи скользнул противный холодок. Такбывало бсякий раз, когда рядом появлялся кто-то из Муров.
Жеро услышал шаги, обернулся. Перед ним стояли Илай иДжеймс. Узник поморгал. Он уже видел, как они приходят из ниоткуда, и все равноудивился. Их тела окружало голубоватое свечение, но оно быстро погасло. Этонаверняка магический портал. А как входит служанка, приносящая еду? Жеро как-тораз попробовал пойти за ней, но его отбросило на середину комнаты. Возможно,преграда настроена на ауру определенных людей. Или на его собственную.
Навестить его пришел сын и наследник сэра Уильяма, а с ним —его, Жеро, родной брат. Правда, как-то не верилось, что у них с Илаем можетбыть что-то общее, хотя бы даже родители. Джеймс вошел по-хозяйски. Он,конечно, имел на это полное право, но все-таки держался слишком уж надменно.Илай жался рядом, точно дворняжка.
На безымянном пальце левой руки у Джеймса красовался золотойперстень с огромным гелиотропом. Темный камень посверкивал. Заметив, что Жероразглядывает его, Джеймс ухмыльнулся.
— Ты уж извини, что не пригласил тебя на свадьбу. Какое былоторжество! Ритуалы, вино рекой. Невеста молчала, как рыбка. Наверное, ты еезнаешь. Она ведь из Сиэтла. Очаровательная ведьмочка из рода Каор.
Жеро вздрогнул. Холли! Что с ней? От волнения его затошнило.Он даже не сразу понял, о чем говорит Джеймс, когда тот продолжил:
— Теперь-то она Мур, конечно. Николь Мур.
Сердце радостно подпрыгнуло. Не Холли! Жеро мысленновзмолился всем богам, чтобы они сберегли девушку и сжалились над ее беднойсестрой.
— Почему же ты бросил ее одну? — спросил он у Джеймса.
— Она, скажем так, восстанавливает силы после брачной ночи, —усмехнулся Мур.
Судя по царапине через всю щеку и по тому, как висела еголевая рука, восстанавливать силы пришлось не одной Николь.
— Поздравляю, — съязвил Жеро. — А теперь оставьте меня впокое.
— Прости, — наконец подал голос Илай. — Не получится. У наск тебе дело.
Жеро смерил брата осуждающим взглядом. А ведь они с Никольдолго встречались. Каково ему знать о ее свадьбе с Джеймсом? Спокойное лицоИлая было непроницаемо. Теперь он стал еще больше похож на отца. Правда, вглазах таилась какая-то опасная искорка. Лучше бы Джеймсу держать ухо востро.
