Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
Тоска по дому подбиралась к ней осторожно, пока еще облегчаемая новизной дальнего полета, но уже покалывала сердце, обещая стать невыносимой совсем скоро. Алиса прогоняла мысли о Лине, стоящем у дверей их дома, Лине, который захлебывался кашлем, когда она уходила к Черте.
Последние пять лет Алиса провела, изучая Закон, она хотела быть Крылатой каждой клеточкой своего тела, каждая мысль ее была о небе и крыльях. Как же отчаянно молила она Святую Рощу в утро отбора новичков, как же старалась придать себе уверенный вид в дни испытания! Даже боль, сопровождающая трансформацию, была для нее желанной. И вот сейчас, точно зная, что для Крылатых не бывает иного пути, кроме исполнения приказа, она отчего-то думала, что все происходящее с ней – ошибка.
Весь этот долгий путь с единственной целью – проверить, не сошел ли с ума Вестник, не плод ли его воспаленного разума далекий оазис и молодое Крылатое Дерево посреди него, – ошибка. Даже мысль об этом была ужасным предательством, недостойным Крылатого, но Алиса не могла с собой ничего поделать. А Вожак, будто не чувствуя ее терзаний, продолжал лететь вперед не оглядываясь, не проверяя, следует ли за ним его спутница. Или, может быть, она уже вернулась в Город, чтобы быть изгнанной из Братства? Изгнанной из мира живых?
Первый раз они приземлились на кособоком взгорье, когда солнце миновало зенит. Дюны дышали жаром Алисе в лицо, она знала, что пройдет всего пара часов, и раскаленный песок остынет, чтобы к ночи покрыться серебристой изморозью и застыть. Немыслимая жара дня в пустыне всегда сменялась жестоким холодом ночи. Хилые костерки, которые разводили Крылатые во время вылазок, плохо согревали, часто разведчики возвращались в Город со страшной простудой, иногда их не удавалось спасти. Казалось, что мир испытывает выживших на излом, все сильнее надавливая: получается стерпеть полуденный зной? Так вот вам пробирающий до костей холод. Но пока Алиса, отирая со лба пот, набегающий на глаза, просто не могла представить, как эти раскаленные песчаные волны сковывает ночной морозец.
Вожак присел в тени валуна, достал из рюкзака фляжку и принялся пить воду маленькими глотками, осматриваясь, словно надеясь заметить в пустыне, в глубине которой они оказались, хоть что-то еще, кроме грязного песка и праха.
– Вестник ведь дал вам карту… – Алиса потопталась рядом и тоже присела.
– Да, – проронил Вожак между двумя короткими глотками.
– И… далеко нам еще лететь? – Молчание притягивало мысли о доме, которые Алиса не могла себе позволить.
– Да.
– Неделю? Месяц? Сколько?
Ответить односложно на такой вопрос было бы откровенной грубостью, но Вожак не посчитал нужным сказать в ответ вообще хоть что-нибудь.
Он пружинисто поднялся на ноги, разминая плечи мягкими круговыми движениями. Высокое чистое небо раскинулось над ними.
– К вечеру будет гроза, – сказал Вожак, втягивая воздух носом.
Алисе показалось, что она ослышалась. Грозами пугали молодых Крылатых с первых дней испытания. Тяжелые тучи несли в себе отравленную воду. Так же, как плоть падальщика, она содержала яд, разъедающий кожу, песок и камни. А молнии били в песок и разрывали воздух оглушительным грохотом. Большие грозы редко достигали Города, они успевали пролиться и отгреметь за грядой. Именно там, где сейчас, вытянув ноги, сидела уставшая Алиса.
– Нам нужно улететь дальше. Может быть, получится обогнуть грозовой фронт. – Вожак будто говорил сам с собой, не оборачиваясь к девушке.
Ей отчего-то думалось, что он избегает ее взгляда. Но мысль о том, что Вожак может испытывать вину за выбор спутника, была смехотворной. Мужчина представлялся Алисе таким же каменным, как горы, которые их окружали. Он словно состоял из букв Закона, каждое его движение было прописано в ступени возрождения. Но не взгляд, который он старательно отводил в сторону, обращаясь к ней. Алиса подхватила рюкзак и встала перед ним.
– Я постараюсь не отстать от вас… – Она замялась, но, сделав над собой усилие, продолжила: – Томас, я не отстану от вас. Меньше всего хотелось бы попасть в грозу.
Услышав свое имя, Вожак все-таки поднял на нее глаза. Медные искорки на сером полотне – вот как они выглядели.
– Гроза – не самое страшное из того, с чем мы здесь встретимся, Крылатая. Но все-таки поспеши.
Не беря разгона, он шагнул в сторону обрыва и взлетел, хотя высота падения оказалась до смешного маленькой. Алиса никогда еще не распускала крылья за секунду свободного полета вниз, но медальон ободряюще теплел у нее на груди. Медальону Алиса научилась верить в первую очередь.
Чем дальше они летели, тем очевиднее для нее становилось, что Вожак был прав: грозовые тучи заслоняли горизонт со всех сторон, лишь позади Томаса и Алисы оставалась светлая полоска, там, где проживал еще один свой день Город.
Через пару часов стремительного полета стало ясно, что грозу не миновать. Она вступала в свои права. То устремляясь вверх, то плавно опускаясь к самой земле, Вожак находил путь между полнившимися ядовитой водой тучами, все еще надеясь увести Алису подальше.
* * *
Ураган несся над грядой, сметая все живое на своем пути. Опережая его на один шаг, Томас с Анабель летели вдоль песчаной долины, преследуя охотника, неведомо как оказавшегося в опасной близости к Городу.
Это был первый крылатый год Томаса, и парень отчаянно красовался перед своей спутницей. Будучи старше него, она на десять лет раньше стала Крылатой и все эти годы отдала небу. Казалось, ей, сильной и крепкой, не требовалось вовсе прилагать усилий для полета. Широкого размаха каштановые крылья Анабель такого же цвета, как копна ее волос, магическим образом воплощали одновременно и грацию, и мощь.
Опытная Крылатая насмешливо косилась на юнца, который уже несколько месяцев кряду увязывался за ней, сопровождая во время каждой вылазки. Он так нелепо бравировал, когда ловил ее взгляд. И был так непередаваемо хорош, если не чувствовал, что она следит за ним из-под опущенных ресниц. Широкий в плечах, он мгновенно разгонялся, как только крылья раскрывались у него за спиной.
Анабель тайком любовалась его полетом, иногда позволяя себе помечтать, что мальчишка однажды вырастет в настоящего Крылатого, и тогда, кто знает… Крепкие руки и длинные пальцы всегда были слабостью Анабель, а упрямый взгляд его серых глаз порождал в ней смутное волнение. Но пока Томас был недавно оперившимся птенцом, и ему она только и разрешала, что лететь рядом, перебрасываться с ней остротами и поправлять лямку рюкзака, которая раз за разом будто нарочно спадала у нее с плеча…
Пока они, шутливо переругиваясь, петляли над дюнами, охотник затаился в небольшой пещере у вершины скалы. Это был старый самец, похожий на большую полосатую кошку с картинок бабки Феты. Всклоченный, клыкастый, буро-серый, он долго шел по следу падальщика, а когда настиг его и забил, то почувствовал новый запах. Запах очага, человеческой плоти и рыхлых грибниц. Охотник никогда не был в Городе, но какой-то особой памятью рода он знал, что там можно поживиться. И, небрежно закидав останки смердящего падальщика, он уверенно пошел по запаху, переходя на стремительный бег.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
