— У тебя… горе? — спросила она, как будто подыскивая слова.
— Я плачу о нем, — Руфь указала на Чиу-Минга.
— О нем? — В тихом голосе было недоумение. — Но почему же?
Она посмотрела на Чиу-Минга, потом обратилась снова к нам:
— Пойдемте со мной.
Она повернулась и пошла к расщелине.
— Но мы не можем так бросить Чиу-Минга, — сказал Дрэк. — Закроем его по крайней мере от ястребов.
— Идемте! — Норхала дошла до входа в расщелину.
— Я боюсь! Я боюсь, Мартин, — шептала Руфь.
— Идемте! — повелительно повторила женщина.
Вентнор пожал плечами.
— Так идемте, — сказал он.
Мы в последний раз взглянули на китайца, над которым кружили коршуны, и направились к расщелине. Женщина молча ждала, пока мы пройдем мимо нее, потом скользнула за нами вслед.
Мы не прошли и десяти шагов, как я увидел, что мы находимся не в расщелине, а в туннеле, прорубленном человеческими руками. Крышей туннеля была гора. Женщина прошла вперед и повела нас. Далеко впереди сиял бледный свет. Он трепетал, как призрачная завеса. Мы подошли к этой завесе, прошли через нее и вышли из туннеля. Перед нами было узкое ущелье, точно удар мечом рассек величественного горного гиганта, под ногами которого прополз туннель. Высоко над нами была лента неба.
Кругом было темно, но я почувствовал, что здесь нет ни деревьев, ни зелени. Земля была усеяна обломками скал, почти неразличимыми в надвигавшемся мраке. Впереди в прорывах скал поблескивал свет.
— Стойте! — вдруг приказала Норхала. — Было бы хорошо закрыть этот путь, — заговорила она как бы сама с собой. — Он будет не нужен, когда…
Она вдруг тихо запела. Это был шепот, но с резко подчеркнутым ритмом. Это были тона, совершенно не знакомые мне, пробуждавшие странные картины летящих линий, кружащихся спиралей, сплетающихся арок света. Эта песня, — если ее можно было назвать песней, — казалась мне этими движениями, превращенными в звуки.
В глубине туннеля началось какое-то движение, стали вспыхивать яркие зеленые молнии. Скала оторвалась и обрушилась.
Когда я раскрыл ослепленные глаза, молнии прекратились. Выход из туннеля был завален гигантскими обломками скал. Вокруг нас был шум, как от огромных тел, мчащихся мимо. Потом наступила тишина.
— Идемте! — Норхала, точно скользя, шла впереди нас. Мы молча последовали за ней. Наконец лента неба над нами исчезла. Норхала остановилась. Из мрака впереди нас раздался странный, заглушённый треск, точно звуки пулемета.
Темноту прорезал бледно-голубой фосфорический столб света. Это соединенные друг с другом огромные кубы перекинулись, как мост, через зиявшую перед нами пропасть. Далеко снизу доносилось слабое журчание воды. Ноги мои задрожали. Передо мной были такие же кубы, что составляли тело металлического чудовища, которое так шутя расправилось с вооруженными людьми.
— Не бойтесь, — мягко, как детям, сказала Норхала, — переходите.
Я шагнул вперед. Мост тянулся ровный и гладкий, и только полоски на нем обозначали те места, где один куб примыкал к другому. Я шел смелее. Вот еще несколько шагов, вот мост перейден.
За мной перешел Вентнор и провел свою навьюченную лошадь. Он завязал ей глаза, чтобы она не увидела, по какому узкому пути идет. Дальше шел Дрэк, успокаивающе положив руку на круп лошадки. За ними скользила Норхала, обняв Руфь. Когда они подошли ко мне, Норхала выпустила Руфь и снова пошла впереди.
Скоро я увидел над нашими головами звезды. Мы вышли в долину, окруженную так же, как и та, из которой мы бежали, высокими горами. Рядом была небольшая возвышенность, и на нее-то и повела нас Норхала.
Окутывавшее ее легкое покрывало соскользнуло и обнажило шею и плечи. Пряжка матового золота придерживала складки ее золотистой одежды. Широкий пояс охватывал бедра. На ногах ее были сандалии.
Блестящий луч зеленоватого цвета вынырнул из-за горы, коснулся зенита и исчез. На небе затрепетало какое-то мерцание. Мы только на мгновение отвлеклись от женщины, но когда мы снова оглянулись, ее уже не было.
Воздушные рати стройных сверкающих копий зеленого света и развевающиеся стяги, призрачно голубые и красные, сгустились и стали ярче. Вентнор схватил меня за руку и потащил направо. Футах в тысяче от нас над долиной поднималась черная скала. На вершине ее стояла Норхала.
Она откинула свое покрывало. Ее обнаженные руки были подняты кверху. Свет наполнял ее, свет исходил от нее, она была хрустальной вазой в форме женщины. Норхала пела.
Вокруг нее сверкали мириады огней, точно драгоценные камни. То вспыхивало пламя бледного изумруда, то горели рубины, переливались огни опала. Потом из огней этих стали вырываться молнии. Они ударялись о прекрасное тело женщины, разбивались об него и спадали, точно каскадами.
Молнии омывали ее, — она точно омывалась в молниях.
Небеса затянул легкий туман. Мрак, как завеса, упал между нами и черной скалой.
Глава VIII
Очертания в тумане
Руфь закрыла лицо руками и вдруг упала на колени.
— Подбодрись, Руфь, — Вентнор наклонился к сестре и провел рукой по ее волосам. Что бы нас ни ждало, это все же лучше, чем вооруженные люди.
— Лучше ли? — сквозь слезы проговорила Руфь. — Я не знаю, Мартин, лучше ли?
— Ну а я так уверен, что лучше. — Дрэк опустился рядом с ней. — Мы совершенно точно знаем, что случилось бы с нами, если бы эта вооруженная толпа одержала бы верх. Я не сомневаюсь, что для нас лучше быть с этой удивительной женщиной, чем с ними.
— Да, — но что же дальше? — прошептала Руфь.
— Это мы увидим, — ответил Дрэк, попыхивая папиросой. — Я было думал, что эти металлические предметы — автоматы, очень остроумные и сложные механизмы, движимые чем-то вроде радио. Может быть, по тому же принципу, что и торпедо Гаммонда.
— Ах! — воскликнула Руфь. — Вы думаете, что они совсем не живые и что она… Норхала… управляет ими?
— А кто же другой? — спросил Дрэк.
— Гм! — Руфь подняла кудрявую головку. — Но подождите… Норхала не была поблизости, когда эти… малютки умчались из крепости. А это ужасное чудовище, убивавшее солдат? Да ведь оно просто с наслаждением убивало. Норхала не радовалась бы тому, что убивает. Она просто была бы спокойной и невозмутимой. А это чудовище радовалось. Нет, это не Норхала…
Руфь помолчала, потом продолжала:
— Может быть, эти странные предметы — и машины, как вы думаете. А может быть, они и живые. Но я больше не боюсь, и не будем об этом думать.
— Молодец! — Вентнор похлопал Руфь по плечу. — Узнаю свою сестренку. Конечно, эти странные предметы живут. Возьмите назад вашу мысль о торпедо Гаммонда, Дрэк. Разве торпедо могло бы рассыпаться на свои составные части — пропеллер, остов, машину — и затем опять соединиться в одно? А потом снова рассыпаться и возродиться в совершенно новых формах?
