Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Помощь пришла, откуда ее и не ждали, – царь Николай I мгновенно сориентировался в обстановке, понял, что «независимый» Египет станет игрушкой в руках Англии и Франции. Мало того, в Париже лелеяли план превращения Сирии в свою колонию. Поэтому Николай и выслал в помощь султану русский флот. Десант под командованием генерала Муравьева высадился на Босфоре. Турция была спасена, а Россия получила от Константинополя целый ряд крупных уступок. Отныне проливы Босфор и Дарданеллы по требованию Петербурга закрывались для всех военных кораблей, кроме русских. Понятно, что турки обратились к русским от полной безнадеги. В Константинополе говорили тогда, что тонущий человек ухватится и за змею. Но как ни крути, а дело было сделано.
Когда в Лондоне узнали об этом, британская элита пришла в бешенство и официально объявила, что не признает права России на восточное побережье Черного моря. Интересно, что в этот момент англичане решили разыграть против России и польскую карту. Министр иностранных дел Пальмерстон лично контролировал представительство польских эмигрантов («Жонд народовы») в Европе. Через эту организацию велась пропаганда, адресованная польским офицерам русской армии на Кавказе. Польская миссия существовала и в Константинополе. Оттуда ее эмиссары направлялись в Южную Россию и Кавказ.
Лидер польской эмиграции Чарторийский разработал план масштабной войны. Предполагалось сколотить широкую коалицию, в которую бы вошли южные славяне, казаки и горцы. Кавказцы должны были идти вдоль Волги к Москве, туда же предполагалось продвижение казаков по Дону, через Воронеж, Тулу, а польский корпус должен был ударить по Малороссии. Конечной целью являлось восстановление независимого польского государства в границах 1772 г., в зависимости от которого находились бы донские и черноморские казаки. А на Кавказе должно было появиться три государства: Грузия, Армения и Федерации мусульманских народов под протекторатом Порты[18].
Это можно было бы рассматривать как фантазии оторванных от жизни эмигрантов, однако план одобрили Париж и Лондон. Значит, угроза была реальна, и последующие события Крымской войны это подтвердили в полной мере. К тому же польское восстание 1830–1831 гг. показало, что намерения поляков более чем серьезны.
А что же Россия? Николай I, рассмотрев ряд предложений, согласился построить укрепления на черкесском побережье, а кроме того, Черноморский флот наладил крейсерство вдоль побережья. Вообще, надо сказать, что в российской политике тех времен боролись два течения, условно говоря, «ястребов» и «голубей». Первые делали ставку на крутые меры, вплоть до продовольственной блокады. Вторые считали, что следует привлечь кавказцев коммерческими и культурными выгодами. В числе прочего предлагалось «размягчить» горцев, прививая в их среде роскошь.
Они указывали на то, что многолетняя практика жестких ударов по Чечне не увенчалась успехом, и тонкая дипломатия – более верное средство. Царь использовал оба подхода, и на Кавказ отправили полковника Хан-Гирея. Он должен был провести переговоры с черкесскими лидерами. Увы, миссия Хан-Гирея не увенчалась успехом, и добиться примирения с адыгами не удалось. И здесь русской дипломатии пришлось столкнуться с яростным сопротивлением британских эмиссаров.
В 1834 году черкесская знать направила в Константинополь своих представителей, чтобы выяснить позицию Турции по отношению к горцам. Там же оказался и Дэвид Уркварт, молодой, но уже матерый спецагент, приписанный к английскому посольству. Он встретился с кавказскими делегатами и пообещал им поддержку Лондона в борьбе с Россией. Вооружившись письмами от пользовавшегося авторитетом среди адыгов князя Сефер-бея, Уркварт лично отправился в Черкесию.
Он быстро втерся в доверие горцев и произвел столь ошеломляющее впечатление своими речами, что они даже предложили Уркварту возглавить вооруженное выступление против России. Однако вместо ратных подвигов британец решил развернуть идеологическую войну. Вернувшись в Англию, Уркварт принял участие в составлении «Декларации независимости Черкесии», а кроме того, наводнил прессу репортажами и статьями русофобского содержания, убеждая общественное мнение в том, что Россия представляет смертельную опасность для Британии.
Уркварт рисовал мрачную картину русского вторжения не только в Турцию и Персию, но и в Индию. Он прогнозировал, что Россия сделает Персию своим протекторатом и натравит персов на Индию, обещая им огромные трофеи. Психологически расчет был верен, коммерческие выгоды от эксплуатации индийских богатств интересовали английскую элиту более всего остального.
В 1835 году адыгейские старшины провели народное собрание, чтобы определиться в своем отношении к России. Туда же прибыл британский агент, капитан Лайонс, который привез послания от Сефер-бея. В них содержался призыв к восстанию, которое поддержат Англия и Турция. По итогам совещания было принято решение «не мириться с русскими», всех шапсугов и натухайцев привести к присяге в соблюдение этого постановления. В случае нарушения этого обязательства на виновных налагать штраф и подвергать их разграблению. Кроме того, планировалось пригласить абадзехов к совместным действиям против русских, а в случае отказа принудить их к этому силой оружия. Весной 1836 г. шапсуги и натухайцы начали нападать на русские кордонные линии[19].
Тем временем страх перед русским походом в Индию принял в Британии патологический характер. Надо сказать, что слова Уркварта упали на почву, подготовленную еще Киннейром – британским советником персидского шаха времен русско-персидской войны 1804–1813 гг.
Киннейр был одним из первых, если не первым, военных экспертов, который провел тщательное аналитическое исследование на предмет уязвимости Индии для внешнего вторжения. Прекрасно знавший географию Турции и Персии, он пришел к выводу, что для русских поход в Индию будет весьма трудной задачей. Тем не менее, в принципе, Россия на это способна, ведь ее армия сильна и дисциплинирована. Конечно, желающие захватить Индию встретят на своем пути горы и полноводные реки. Особое внимание Киннейр обращал на суровый климат и ледяной мороз, нередкий в тех краях, но русским ли бояться зимы? Да и реки можно перейти вброд. По мысли Киннейра, армии России должны будут пересечь Афганистан, начав свой путь с кавказских баз или из Оренбурга. Причем в первом случае противник воспользуется Каспийским морем, и ему не потребуется маршировать по всей Персии. Как бы то ни было, когда Уркварт начал стращать англичан «русской угрозой», они припомнили и рассуждения Киннейра.
А тут еще и Россия стала наращивать свой флот, что только усилило подозрения Лондона. И вот Уркварт по согласованию с английским правительством приготовил провокацию. С его подачи в 1836 году английское судно «Виксен», нагруженное оружием, порохом и солью, направилось к черкесскому побережью. Пресса получила задание широко оповестить об этом население Британии. Когда судно было арестовано нашим бригом «Аякс», это вызвало бурю возмущения английской общественности. Петербург, в свою очередь, обвинил Лондон в том, что он направляет агентов к черкесам с целью поднять их на восстание.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
