Лора тут же сердито сверкнула глазами.
— Мне не нужна помощь, синьор Корелли, — отчеканила она, хотя в душе была с ним согласна. Сам дом еще простоит, а вот дырявая крыша сарая и разрушенные загоны для скота… Пабло и Серхио, конечно, помогают ей управляться с лошадьми, но заниматься восстановлением разрушенного хозяйства она не станет их просить. Вырученных денег за лошадей хватает лишь на оплату их работы в конюшне. Ей действительно необходима помощь, но она никогда не примет ее от незнакомца! Не хватало еще, чтобы посторонний мужчина указывал ей, что делать.
А Санчес тем временем ругал себя последними словами. И зачем он предложил ей свои услуги? Эта строптивая женщина не может даже вежливо поблагодарить его, отказываясь от помощи. Подумаешь какая гордячка!.. Ну и черт с тобой! В конце концов, ему нет никакого дела до виллы Санта-Виола. Пусть разваливается, горит синим пламенем, ему-то что?.. Ну, ей-богу, нельзя же быть такой независимой! Как она надеется выжить в этой глуши, если в самой невинной реплике видит покушение на собственное достоинство?.. — Как скажете, синьор, — выдавил из себя Санчес и с нарочитым безразличием пожал плечами. — Я могу и не работать… Но… сами посудите: не стану же я целыми днями слоняться по двору без дела? Может, придумаете для меня хоть какое-то занятие?
Лора нервно стиснула кулачки. Больше всего ее раздражало то, что этот сероглазый мужчина прав.
— Ладно, если уж вам так хочется потрудиться, можете поправить загон для скота, — снисходительно проговорила хозяйка. Пусть не думает, что она готова ухватиться за его предложение обеими руками.
— Как вам будет угодно, — в темно-серых глазах парня вдруг заплясали веселые чертики. — Если мое участие…
— Мама, — к ним подошла Мари. — Дядя Жук? — спросила она, указывая на тополиную рощу.
Санчес резко обернулся и увидел все ту же троицу цыган. Они гарцевали в отдалении на великолепных конях и о чем-то переговаривались между собой, поглядывая в их сторону. Что это там сказала девочка — «дядя Жук»? Значит, эти бродяги ей знакомы?
Корелли требовательно взглянул на синьору Джекилл. Губы ее едва заметно дрогнули. А может быть, ему это только показалось?
Лора стояла ни жива, ни мертва. Чего Джура добивается? Зачем снова явился сюда в компании своих друзей? Решился взять ее силой?.. В смятении она повернулась к своему гостю и встретилась с пристальным взглядом серых глаз. Внешне он был спокоен, но чувствовалось, что нервы его напряжены до предела. Рука парня уже непроизвольно потянулась к кобуре.
— Нет, не надо, — шепнула Лора и отступила на шаг.
Санчес нехотя подчинился. Что за женщина! Второй раз за этот день бродяги лезут на ее виллу, а она стоит себе как ни в чем не бывало. Он предлагает ей защиту, но она отказывается даже от этого. Черт знает что! Кто в состоянии понять эту синьору, скажите на милость?
Вновь обернувшись к цыганам, Корелли замер от изумления — их уже не было! Испарились! Растаяли в воздухе!
— Дядя Жук! Там дядя Жук, — щебетала Мари, весело хлопая в ладоши.
Санчес ожидал всего чего угодно, только не этого — девочка не плакала и не пряталась за юбку матери. Она смеялась! Хотя чему удивляться. Ну что же, на этот раз синьора не сможет увильнуть от прямого ответа.
— Может быть, теперь вы мне расскажете, кто такой этот «дядя Жук»?
* * *
Лора в смятении опустила глаза. Как все объяснить Санчесу Корелли? Казалось бы, такая простая вещь, но почему же язык вдруг онемел, а губы отказываются шевелиться? Сгорая от стыда, мать подхватила Мари на руки и отвернулась.
Санчес нахмурился. Черт побери, и зачем, спрашивается, он пристал со своим любопытством?
— Ради бога, простите меня за назойливость. Если не хотите, можете ничего не отвечать. Только ваш… Чарльз просил не верить какому-то мужчине. Быть может, он имел в виду…
— Нет, — перебила его Лора. — Джура… и в самом деле родственник Мари.
Нельзя сказать, чтобы эти слова хоть что-то прояснили. То, что в девочке течет цыганская кровь, и без того было понятно.
— Видите ли, он был… сейчас… мой… — попыталась объяснить Лора, но не смогла найти нужных слов.
Мари надоело сидеть на руках у матери, и она протянула пухлые пальчики к Санчесу. Он испуганно отступил на шаг. Глядя на него, можно было подумать, что он увидел не четырехлетнюю девочку, а дикого звереныша.
Лора крепче прижала дочь к себе. Проклятый итальянец! Его предрассудки так сильны, что не щадят даже чувств ребенка. Хотя, что она знает об этом синьоре Корелли? Только то, что он воевал — вот, собственно, и все. Она поступила безрассудно, предложив ему остаться на вилле. Женщина презрительно поджала губы.
— Разве вам не нравится Мария? — спросила она, умышленно придав голосу оттенок негодования.
— Ну, что вы! Чудесная малышка, но…
— Дядя, дядя, — радостно проворковала девчушка, пытаясь ухватить Санчеса за рубашку.
— Мари, прекрати немедленно, — сердито воскликнула Лора. — Дядя Санчес не хочет…
— Дядя Санто, дядя Санто! — весело пропела Мари. Ей вдруг удалось дотянуться до парня, и она крепко вцепилась в его рукав своей маленькой ладошкой.
От неожиданности Лора потеряла равновесие. Еще секунда, и она грохнулась бы на землю вместе с дочерью. Подобного Санчес допустить, конечно, не мог, а потому неумело подхватил девочку на руки и страдальчески улыбнулся. Малышка радостно засмеялась и, порывисто наклонившись вперед, обняла «дорогого дядю Санто» за шею! Бережно поддерживая прильнувшую к нему кроху, Санчес вопросительно посмотрел на молодую мать.
— Вам, похоже, не доводилось держать ребенка на руках? — неожиданно тихо спросила его Лора.
— Конечно, нет, — выпалил он.
Она почему-то улыбнулась его путаному ответу и вдруг странным образом преобразилась. Легкие ямочки на ее щеках были подобны солнцу, выглянувшему из-за туч. В своей обезоруживающей мягкости она была так прелестна, что Корелли с трудом подавил вздох восхищения.
Мари откинулась назад и бесцеремонно погладила Санчеса по лицу.
— Дядя Санто, — заявила она и снова прижалась к своему кумиру.
— Нет, я не твой дядя, — отчаянно запротестовал Санчес. — Детка, я просто…
Пожалев явно испытывающего неловкость мужчину, Лора протянула руки к дочери:
— Иди ко мне, дорогая. Дяде нужно работать. Он будет чинить загон для скота. Ты же не хочешь, чтобы все наши лошадки разбежались?
Мари нехотя подчинилась. Санчес с благодарностью взглянул на свою спасительницу и устало вытер пот со лба. Вот дьявол, а ведь он действительно устал! Оказывается, продержать пять минут на руках маленькую девочку — все равно что прошагать пять миль по жаре.
Лора с дочерью пошли к дому, а Санчес поплелся в сарай за инструментами. У самых дверей он обернулся и увидел, что Мари тоже смотрит на него. В глазах девочки была такая печаль, что он невольно содрогнулся. Подобный взгляд Корелли замечал у молодых солдат, тоскующих по родителям. Бедняжка, она так одинока… Чувства девочки были ему близки и понятны. Он и сам не раз ловил себя на мысли, что скучает по матери, отцу, братьям… Бог мой, что он делает в этой глуши?..
