Глава 2
Рикардо Вега сидел в маленькой душной комнате в Форт-Диксе, куда ему приказали прибыть после окончания курса основной боевой подготовки. Примерно половина его группы — те, кому удалось пройти обучение до конца, — находилась в этой же комнате. Но многих из присутствующих он не знал. Всего там было человек тридцать. Вега слышал, как шумит система кондиционирования воздуха, но эффект она производила весьма слабый. Рикардо уже снял черно-серую рабочую рубашку и положил ее на стоящий рядом пустой стул, но пот продолжал струиться по шее, пропитывая черную футболку.
Большинство других новобранцев, как мужчины, так и женщины, последовали его примеру. Вега обратил внимание на незнакомого парня, с которого пот чуть ли не ручьями лился. А вот сидящая рядом с ним женщина совершенно не потела. Веге потребовалась секунда, чтобы узнать ее. Отум Марвел с курса. Во время обучения Отум носила короткие каштановые волосы, но теперь подстригла их «ежиком»; волосы Отум стали короче, чем у самого Веги. Ему не нравилась ее новая прическа, хотя наверняка она помогала Отум легче переносить жару.
Не выглядел вспотевшим и сержант, стоящий в дальнем углу комнаты рядом с дверью. «Наверное, следит, чтобы мы ничего не украли».
Несмотря на дерьмовую систему кондиционирования, в комнате казалось прохладнее, чем на улице. Это было уже далеко не первое отвратительное лето, и с каждым годом погода становилась все хуже. Большинство людей возлагали вину на тибериум или считали это делом рук Нод. В любом случае Вега страдал сейчас от духоты и повышенной влажности.
Перед тем как направить его в эту комнату, штаб-сержант велел ему оставить вещевой мешок, который отвезут в казарму, пока Вега будет разговаривать с заместителем командира дивизии.
— За что ты тут?
Вега повернулся и увидел невысокого коренастого парня. Волосы его были подстрижены по последней моде: густые у висков, едва ли не полностью выбритые на макушке и затылке. Кожа кофейного цвета, глаза почти черные.
— Не понял?
— Я спросил, за что ты тут? Я вот за нападение. Думаю, лучше здесь, чем париться на нарах, да?
Как только он сказал «париться на нарах», Вега понял, что этот парень вступил в ряды объединенных миротворцев Всемирной оборонной инициативы, чтобы не сидеть в тюрьме. Отец говорил ему, что из-за сокращения набора после окончания ВТВ[4]ВОИ все чаще предлагает людям, совершившим преступления, службу в армии.
— Ни за что, — ответил Вега. — Я доброволец.
Темные глаза парня сузились:
— Браток, ты чего меня паришь? Кто сам захочет заниматься этой фигней?
— Наверное, это у меня наследственное. — Вега пожал плечами. — Видишь ли, мой отец…
— Смирно! — скомандовал сержант.
Все поднялись и почти одновременно стали по стойке «смирно», даже парень позади Веги. В комнату вошел белый мужчина средних лет. На нем были такая же черная футболка, как на всех солдатах, и шляпа с дубовым листом майора[5]спереди. Его нос казался чуть крупнее обычного, а в темных усах пробивалась седина.
— Отставить. — В его речи чувствовался рубленый британский акцент.
Все сели. Вега сидел, выпрямив спину. Большинство в комнате тоже. Рикардо не оборачивался и не видел позы парня, обвиненного в нападении, но готов был поспорить, что тот сидит согнувшись.
Майор вышел к трибуне в передней части комнаты.
— Я майор Гастингс, заместитель командира Двадцать второй дивизии пехоты ОМВОИ. — Вега заметил, что Гастингс произнес эту аббревиатуру как пять букв. Отец Вега обычно произносил ее слитно. — Я буду краток, потому что, по правде говоря, у меня есть дела поважнее, чем болтать тут с вами. Во-первых, тем, кто поступил на службу, думая, что, раз мы официально не воюем с Нод или с кем-нибудь еще, здесь будет тепленькое местечко, я предлагаю вернуться туда, откуда вы пришли. Двадцать вторая дивизия относится к числу элитных, и тот, кто расслабится, долго здесь не продержится. Меня не волнует, убьют вас или нет, хотя бумажная работа доставит мне мало радости. Однако из-за вас могут погибнуть талантливые ребята, а я предпочитаю этого избежать.
Затем Гастингс начал ходить по комнате, по очереди заглядывая в глаза каждому солдату.
— Во-вторых, вы должны понимать, что буква «М» в ОМВОИ означает «миротворцы». Таким образом, вы здесь для того, чтобы поддерживать мир. Мы защитники мира на нашей планете, и именно ей мы служим, а не ВОИ, хотя эта организация и выполняет руководящую функцию.
Вега удивился. Он и не подозревал о существовании такого различия и был озадачен тем, что о нем заговорил майор, заместитель командира элитной дивизии.
— В-третьих, у нас, миротворцев, командование по цепочке. Если у вас проблема, обсудите ее со своим сержантом, затем с командиром роты, потом с командиром батальона и, наконец, со мной.
Кто-то пробормотал:
— А затем с Богом, да?
— Вообще-то со строевым командиром Макнилом. Он командует Двадцать второй дивизией, и это означает, что вся ответственность лежит на нем. Я же просто обладаю властью и обычно применяю ее по отношению к солдатам, которые меня прерывают.
Вега услышал, как кто-то сглотнул. Звук донесся оттуда же, откуда и комментарий о Боге, но Вега не решился нарушить дисциплину и посмотреть.
— А если у вас проблема, которую следует изложить Богу, предлагаю вам отправляться прямо к нему, поскольку никто из нас, вероятно, не сможет вам помочь. — После этих слов Гастингс вернулся за трибуну и прикоснулся к ней. Над трибуной появилась голограмма со списком имен. С места, где сидел Вега, они выглядели написанными наоборот. — А теперь последняя проверка, нужно убедиться, что здесь нет лишних и отсутствующих. Подайте какой-нибудь знак, когда я назову ваше имя. Абернати Лисхай.
— Здесь.
— Поступаете в распоряжение лейтенанта Лемиша из второй роты. Аковон Марио.
Звучали имена. Солдаты откликались, и Гастингс говорил каждому, в распоряжение какого лейтенанта (произносил он «леттенант») он поступает, затем прикасался к этому имени на голограмме, и оно исчезало из списка. Наконец осталось лишь два имени.
— Вега Рикардо.
— Здесь, сэр.
— Вы поступаете в распоряжение лейтенанта Опал из седьмой роты, но задержитесь на минутку, когда мы закончим, хорошо?
— Есть, сэр!
Вега точно не знал, в чем дело, но догадывался: наверное, это связано с отцом. Всегда одно и то же. Он был сыном героя войны, и это давало ему определенные преимущества. Но и сильно мешало. Обычно офицеры любили вести разговор в стиле: «Я служил с твоим отцом, и тебе нужно многому научиться, чтобы стать таким, как он» или «Я служил с твоим отцом, поэтому если тебе вдруг что понадобится»… Он предпочитал второе — всегда приятно, когда старшие офицеры хотят тебе помочь, — но хотел бы не слышать ни того, ни другого и просто выполнять солдатский долг. Он желал быть рядовым Рикардо Вегой, а не сыном Хавьера Веги.
