Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
– Понимаю.
– Понимаешь? В самом деле? – Он скривился. – Значит, Джеффри никогда обо мне не рассказывал?
– Я же говорю вам, что…
– Ну да, знаю. – Он остановил ее взглядом. – Ладно, теперь ты расскажи мне о… Глэдис Рейли. Кто она? Чем занимается? Работает или тоже подвизается на сцене?
Глэдис стиснула на коленях руки и опустила взгляд.
– Я… работаю в бухгалтерии музыкального театра, в котором служит Сандра. Я бухгалтер.
– Вот как? – Он оценивающе оглядел ее. – Как интересно. Впрочем, вполне подходящая профессия для того образа, который ты придумала для своего прикрытия.
– Никакое это не прикрытие, – устало проговорила Глэдис, уже не надеясь, что он ей поверит. – Я и есть самый настоящий бухгалтер. И я люблю свою работу.
– Верю на слово, – съязвил он, и Глэдис снова умолкла. – Почему ты ничего не ешь? Твоя голодная смерть не входит в мои планы, поверь.
Глэдис подняла на него глаза.
– А каковы ваши планы, мистер Гамильтон? Зачем вы просили Сандру приехать? Решили ей отомстить? Каким образом?
Джереми Гамильтон внимательно посмотрел на нее, затем, не спрашивая, положил ей на тарелку рыбы и салата.
– Давай-ка лучше ешь.
Глэдис сжала руками край стола.
– Почему вы не отвечаете? Что задумали?
Несколько мгновений он молча жевал, потом снова взглянул на нее.
– Значит, ты думала, что послание пришло от Джеффри, да? Тебе не было до него дела? Наплевать, что он умер?
– Я об этом не знала! – выпалила Глэдис, и Джереми Гамильтон презрительно улыбнулся.
– Вот видишь, – протянул он, – так оно и бывает. Если поиграть чуть подольше, жертва не выдержит и сама себя выдаст.
– Если бы вы потрудились меня выслушать…
– Я не желаю слушать очередное вранье!
– То, что я Глэдис Рейли, не вранье и я действительно не знала, что Джеффри умер.
– Глэдис Рейли и не могла это знать.
– Почему не могла? Ведь Сандра моя подруга. Если бы она знала, то сказала бы мне.
– И что Джеффри был тяжело болен, ты тоже не знала? Так тяжело, что написал тебе письмо, в котором умолял приехать повидаться с ним?
– О нет! – Глэдис не могла в это поверить. Сандра не говорила, что Джеффри болен. Напротив, из ее слов можно было заключить, что он прекрасно чувствует себя в теплом климате, наслаждаясь сменой обстановки. – Когда… это было?
– В конце января, – угрюмо пробормотал Джереми. – Ровно за два месяца до того, как он умер… покончил с собой.
– Нет!
– Да. – Он был неумолим, и, по мере того как тон разговора менялся, черты его красивого лица становились все жестче и суровее. – Как тебе прекрасно известно, у него был рак легкого. От этой же болезни умерла и его мать, так что это у него было наследственное.
– Значит, рано или поздно…
– Молчи! – рявкнул он. – Знаю, что ты хочешь сказать, но для нас, тех, кто любил его, смерть Джеффри была трагедией, ужасной трагедией, которой могло бы не быть, если бы в тебе была хоть капля милосердия. Если бы ты приехала повидаться с ним, как он просил, этого не случилось бы.
Что могла Глэдис ответить на это? Только то, что она не Сандра и не виновата в случившемся. Если бы Сандра рассказала ей, она бы постаралась убедить ее поехать навестить человека, которому, в сущности, обязана своим нынешним положением, успехом, славой. Благодаря ему смогла пробить себе дорогу в жизни, познакомилась с Андре Мартиньи.
Рассеянно поковыряв вилкой салат, она подняла глаза на Джереми.
– Но если Сандра не ответила на письмо Джеффри, не поехала повидаться с ним в Венесуэлу, то… как вы могли быть уверены, что она приедет сюда?
– Но ведь ты приехала, не так ли, дорогая невестка? – отозвался он с холодной усмешкой, и Глэдис поспешно отвела глаза, чтобы он не заметил вспыхнувшей в них тревоги. Он взял бутылку вина и, не обращая внимания на ее возражения, наполнил оба бокала. – Выпей! – велел он тоном, не допускающим возражений. – Судя по твоему виду, тебе это явно не повредит.
Глэдис покачала головой, но все же сделала один глоток, чтобы не раздражать его. Вино оказалось немного терпким и приятным на вкус.
– И что вы собираетесь со мной делать? – пробормотала она, сжимая ножку бокала к руке. – Наверное, у вас был в отношении меня какой-то план?
Он растянул губы в злой улыбке.
– Можешь не сомневаться. – Он помолчал, пристально изучая ее, затем слегка нахмурился. – Хотя, должен признаться, ты несколько обескуражила меня.
Глэдис заморгала.
– Я? Обескуражила вас?
– Вот именно. – При свете торшера черты его лица казались резче и какими-то зловещими. – По описаниям Джеффри да и по вашему отношению к нему я представлял вас совсем другой.
– Другой? Какой же вы меня представляли? – Она затаила дыхание в ожидании ответа.
Он взглянул на нее из-под нахмуренных бровей.
– Ну… я представлял себе жесткую, напористую, беспринципную стерву, не останавливающуюся ни перед чем ради достижения своей цели. Этакую барракуду без намека на какие-либо чувства или сантименты. – Продолжая хмуриться, он задумчиво пожевал нижнюю губу, затем продолжил: – А ты… ты другая. Мягче, нежнее, даже хрупкая. Это такая игра? Может, именно такой и видел тебя Джеффри? Нежная и хрупкая снаружи и каменная, холодная и бесчувственная внутри?
Глэдис пожала плечами.
– Но разве… ваше собственное впечатление обо мне не лишнее доказательства того, что я не Сандра?
– Что ж, – он небрежно откинулся на спинку стула, вытянул свои длинные ноги под столом и сделал глоток вина, – я, конечно, мог ошибиться, как любой живой человек, но все-таки думаю, что я прав. Мне прекрасно известно, какая ты умная, подлая и коварная. Ты способна на любую подлость, на любой обман. Да только меня тебе не удастся обвести вокруг пальца. Я не Джеффри.
Проглотив ком страха, подступивший к горлу, Глэдис все же решила не отступать.
– Значит, мы вернулись к тому, с чего начали. Что вы намерены со мной делать?
– Что ж, не скрою, – он подался вперед и оперся обеими руками о стол, – сначала я хотел убить тебя. Но, когда я уже готов был осуществить свою месть, ты… в общем, можешь себя поздравить. Ты весьма удачно выбрала момент.
– Выбрала момент? – непонимающе переспросила Глэдис.
– Ну да, для обморока. – Он смерил ее холодным взглядом. – Талантливая игра, достойная настоящего профессионала.
Глэдис прекрасно понимала, что отрицать или доказывать что-либо бесполезно. Если бы она начала это делать, то пришлось бы признаться в некоторых вещах, говорить о которых ей совсем не хотелось. Конечно, все это сильно смахивало на безумие, но все равно казалось каким-то волнующим, манящим, словно запретный плод. Она знала, что мама – упокой, господи, ее бессмертную душу! – пришла бы в ужас от подобного безрассудства дочери, но Глэдис впервые в жизни чувствовала, что по-настоящему живет! Никогда, даже с Кайлом, она не испытывала ничего подобного.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
