После завтрака они вернулись на вершину склона, чтобы довести до совершенства навыки по уроку номер два. Когда зимнее солнце собралось исчезнуть за горами, Джинджер заявила, что с нее хватит. Она уже не чувствовала пальцев ни на руках, ни на ногах, но так устала, что это ее не беспокоило.
Доползти до комнаты в отеле было бы гораздо легче, чем дойти. Винс, должно быть, понял, что ученица устала. Сильная рука его скользнула на ее тонкую талию и обхватила крепко-крепко, он почти донес Джинджер до гостиницы. От тренировки или от его близости, но она совершенно не могла дышать.
— Только доведи меня до комнаты. Я сразу упаду на кровать и не встану целую неделю.
— О нет, ничего подобного, — усмехнулся он.
— Пожалуйста, — просила она, от усталости не в силах произнести больше ни слова.
— Если ты сейчас ляжешь, то мышцы напрягутся еще больше, и завтра ты будешь чувствовать себя как в аду.
— Я уже сегодня себя чувствую, как в аду.
Он скривил губы:
— Будет хуже, гораздо хуже. — Двери лифта открылись, Винс остановился возле ее комнаты. — Возьми купальник и жди меня в горячей ванне. Я приду через десять минут.
— Но…
— Никаких «но». — Он заложил ей за ухо выбившуюся прядь. — У тебя сегодня был великий день. Я горжусь тобой. — Он нежно коснулся губами ее щеки.
По телу Джинджер пробежала дрожь, сердце громыхало в груди. Она хотела большего, гораздо большего.
— Десять минут, — прошептал Винс. Легко, словно перышком, он прошелся кончиками пальцев по ее волосам и направился к лифту.
После него в воздухе остался мускусный запах. Джинджер прижала дрожащие пальцы к губам и прислонилась к косяку. Заблудившись в собственных мыслях, она потеряла всякую бдительность и, когда дверь открылась у нее за спиной, упала в комнату.
— Мне показалось, что за дверью кто-то есть, — сказала Робин, глядя на подругу сверху вниз.
Сидя на полу, Джинджер бросила на нее усталый взгляд. Приземление на ягодицы в двухсотый раз не обрадовало ее утомленные мышцы.
— Помоги мне, — пробормотала она.
Робин взяла ее за руку.
— Что с тобой случилось?
— Эти лыжи — тяжелое дело. У меня все болит, — призналась Джинджер.
— Тебе надо пойти и помокнуть в ванне с горячей водой. — Робин потянула ее с плюшевого ковра.
— Я встречаюсь с Винсом через десять минут. — Потом ее брови сошлись вместе. — Эй, а что такое с ленчем? Почему вы с приятелем сбежали?
— Рик слишком романтичен, — заявила Робин и посмотрела на подругу мечтательным взглядом. — Он сказал, что не хочет делить меня ни с кем. Какой парень! Я подумала, пускай пока так и будет.
— Здорово, — простонала Джинджер и направилась к своим чемоданам за купальником.
Робин не отставала от нее ни на шаг.
— Ты ведь не собираешься его надеть, правда?
Очень скромный, синий с белым купальный костюм, без эффектных вырезов.
— А что такое? Что в нем плохого? — спросила она.
Робин усмехнулась:
— Антиквариат моей бабушки куда современней, чем твой купальник.
— Если я не собираюсь обнажаться, — сухо бросила Джинджер, — то что ты можешь мне предложить?
В глазах Робин заплясали искорки.
— Я рада, что ты об этом спросила. Теперь мы поговорим о правиле номер три.
Джинджер села на край кровати, слишком уставшая, чтобы слушать подругу стоя.
— В чем оно заключается?
— Ты наденешь мой купальник. — Робин с удовольствием вытащила его из сумки.
— Это, — пробормотала Джинджер, с опасением разворачивая вещицу, при одном взгляде на которую ее скромность взбунтовалась, — не купальник. Это нитки… скрепленные другими нитками.
— Эй, я не прошу тебя одеться в эту сеточку. Ничего подобного. Примерь ради смеха. — Она бросила это нечто на колени Джинджер.
— Белый? Черт побери, почему ты выбрала такой цвет? Когда он намокнет, через него будет видно все, абсолютно все.
Робин улыбнулась и посмотрела на подругу невинным, словно у монахини, взглядом.
— Конечно, будет. Ты думаешь, зачем я его купила?
— О Боже! Ну почему, почему я позволяю тебе уговаривать меня? Почему я соглашаюсь его надеть? Все, в последний раз слушаю тебя, Робин.
— Но ведь друзья для того и существуют.
Джинджер вылезла из лыжного костюма и надела в ванной неприличный наряд, который ей предложила Робин. Когда она посмотрела на себя в зеркало, жар опалил ее щеки. Груди почти вываливались из чашечек. На ее взгляд, купальник слишком мал для нее.
— Я не могу его надеть! — завопила она через закрытую дверь.
— У тебя нет выбора, — долетел до нее ответ Робин.
Со вздохом Джинджер вышла из ванной.
— Вот это да-а! — Робин едва не задохнулась. — Боже, как мне жаль, что у меня не такие груди, как у тебя, — сказала она, опустив глаза на свою грудь.
— Да перестань.
— Нет, правда. — Робин обтянула грудь блузкой и нахмурилась. — Поверь мне.
Не обращая внимания на подругу, Джинджер схватила футболку и натянула ее через голову.
— Я напялю на себя твой глупый, неприличный купальник, но никто не говорил, что поверх него я ничего не надену.
Робин с удивлением смотрела на надпись на футболке: «Лыжники занимаются этим на склонах».
— И ты тоже?
— Нет, только не я. — Джинджер стояла в решительной позе посреди комнаты.
— Джинджер.
— Робин.
— Лучше занимайся, или я никогда тебя не прощу. — Она по-детски надула губы.
Помахав рукой, Джинджер сказала:
— Ты никогда не узнаешь, — схватила полотенце и вышла из комнаты. Спускаясь на лифте вниз, она почувствовала, как в животе что-то сжалось. Чем ближе она подходила к ванной, тем медленнее, осторожнее становились ее шаги. Нервы напряглись, она вытерла потные ладони о белую футболку, которую только что надела.
Дверь с золотой рельефной надписью «Горячая ванна» указывала, что именно сюда и нужно Джинджер. Глубоко вздохнув, она толкнула дверь. Звук булькающих пузырей, запах хлора и пара, поднимающегося от воды, заставили ее вздрогнуть. В комнате было пусто.
Она испытала некоторое облегчение. Если сейчас снять футболку и войти в ванну, то Винс не увидит ее потрясающего купальника. Она стащила футболку через голову и бросила на деревянную скамейку у стены.
Джинджер едва успела попробовать ногой воду, когда почувствовала, что за ней кто-то наблюдает. Она медленно повернулась к двери.
