— Как ты себя чувствуешь? — шепотом спросил он, его зеленые глаза обследовали каждый дюйм ее лица.
У нее не было сил поднять голову от подушки. Но то, что Винс сидит рядом, то, что в его глазах сияет любовь, — прекрасно.
— Я чувствую себя замечательно, — прошептала она сухими губами.
Наклонившись, он с бесконечной нежностью поцеловал ее в лоб.
— Винс, — позвала Джинджер.
— Что? — Он схватил ее руку обеими руками и поднес к губам.
— Ты когда-нибудь сможешь меня простить?
В его глазах появилось непонятное выражение.
Джинджер стало страшно, нижняя губа задрожала. Значит, не сможет. А почему он должен? С самого первого дня у него от нее одни неприятности. Она лгунья.
— Мы не можем сейчас говорить об этом. Ты еще слаба.
Доктор сказал…
— Мне не важно, что сказал доктор. Я должна знать теперь. Ты прощаешь меня за то, что я солгала тебе в день знакомства? — Слезы катились по ее лицу, подушка намокла. Он не любит ее. Он просто чувствует себя виноватым, потому что она встала на пути пули, предназначенной ему.
— Успокойся, милая. Я полюбил тебя с той самой первой лжи. Тебя не за что прощать. Ты ни в чем не виновата. — Винс подвинул стул еще ближе к кровати. — Вопрос в другом, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?
Конечно, она могла.
— За что? — Винс сказал, что полюбил ее?
— За то, что я сомневался в тебе. За то, что не доверял тебе. За то, что не сделал тебе предложение в самый первый вечер, когда тебя встретил.
Несмотря на слабость, сердце Джинджер громко стучало в груди.
— Предложение? — Какое предложение? Чтобы они никогда больше не видели друг друга? Чтобы они забыли, что вообще когда-то встречались?
— Предложение. — Дьявольская усмешка заблестела в его глазах и заставила ее задрожать. Эта дрожь не имела никакого отношения к лекарствам, которыми накачали ее доктора.
— Предложение? — снова спросила она.
Винс провел пальцем по ее губам.
— Выздоравливай поскорей. Я думаю, было бы прекрасно устроить свадьбу на Рождество!
— Боже, — прошептала Джинджер. — Мне дали слишком сильные наркотики. У меня галлюцинации. — Она захихикала. — Мне приснилось, что ты хочешь жениться на мне. Разве это не унизительное наказание?
— Только если ты не испытываешь такого желания.
Джинджер попробовала открыть глаза. Через крошечную щелку лицо Винса было нечетким и искаженным.
— Я хотела выйти за тебя замуж еще в тот раз, когда ты меня поцеловал. Но всем известно, не всегда получаешь то, что хочешь. — Слабый смех сорвался с ее губ. — Не сомневаюсь, что ты в медовый месяц захочешь поехать кататься на лыжах.
Глава 13
Холодный ветер бросал волосы Джинджер в лицо. Аромат сосен щекотал ноздри, рукой в варежке она смахивала снежинки с ресниц.
Поправив солнечные очки, Джинджер глубоко вздохнула, оттолкнулась от вершины холма и начала спускаться. Она стала гораздо лучше кататься на лыжах. Но именно в этот момент в лицо ей полетела пригоршня снега.
Джинджер потеряла равновесие, покачнулась и упала на бок. Она лежала на холодном снегу и смотрела в облачное небо, когда высокий брюнет подъехал и встал над ней.
— Только не стой там, — сказала она, протягивая руку. — Помоги мне.
Мужчина в черном костюме отстегнул лыжи от ботинок, воткнул их в снег, чтобы не укатились, потом вынул ее лыжи из креплений и обнял Джинджер.
— Миссис Данелли, — произнес он, растягивая слова. Чувственная улыбка заиграла на его губах. — Как может женщина, у которой так плохо с координацией на склоне, столь умело преодолевать этот недостаток в спальне? — Он поднял черную бровь.
— Я не знаю, мистер Данелли. — Джинджер надула губы, пытаясь потереться о него, но потеряла равновесие и схватилась за его куртку, чтобы не упасть.
Винс засмеялся и привлек ее к себе. Одной рукой он обвил ее талию, а другой приподнял подбородок и наклонился. Мягкие губы коснулись ее лица, поцелуй был такой горячий, что от него у Джинджер тотчас согрелись даже замерзшие ноги, а снег под ними угрожал растаять и растечься лужей.
— М-м-м… — замурлыкала она. — Скажите, мистер Данелли, почему мы торчим на этом холодном склоне, когда у нас есть очень теплая, очень большая кровать, и она пустует без нас в гостиничном номере?
— Хороший вопрос. Быстрей отсюда! — Винс вскочил на лыжи и понесся с холма.
Торопясь, Джинджер застегнула крепления.
— Ого! — Лыжи наконец заскользили. Со свистом она приземлилась на задницу. — Мужчины, — бормотала она, пытаясь грациозно подняться. — С ними невозможно кататься на лыжах. Но и без них кататься на лыжах тоже невозможно.
Наконец, спустившись с холма, Джинджер проверила крепления и устремилась к подъемнику, чтобы отправиться в гостиницу. Открыв дверь номера, она увидела свечи, мерцающие в темноте комнаты. Соблазнительная тропинка из белых и красных бутонов роз вела в спальню.
Джинджер направилась к двери и открыла ее. Винс лежал на кровати, на горке подушек. Он укрылся белой шелковой простыней от талии и ниже, но одна дразнящая нога, невероятно сексуальная и мускулистая, была видна.
Рот Джинджер наполнился слюной, когда она увидела эту картину. Он был такой красивый, такой чувственный!
Его зеленые глаза мерцали.
— Почему ты так долго? — спросил он соблазнительным шепотом.
Джинджер решила не говорить ему, что задержалась в магазине подарков. Чтобы помучить Винса, она медленно расстегнула молнию на красной парке и позволила ей упасть на пол.
Улыбнувшись, Джинджер расстегнула молнию на лыжных штанах, и они скользнули на пол рядом с курткой.
— Дорогая, если ты не закончишь через две секунды, придется мне прийти к тебе.
Пробежав через комнату, Джинджер подлетела к краю кровати и упала на него. Он схватил ее за талию и подмял под себя.
— Женщина, ты знаешь, что со мной делаешь?
— Конечно, знаю, — прошептала она, проведя пальцами по курчавым волосам у него на груди. — Разве ты мне не доверяешь?
— Всю свою жизнь, детка. Всю свою жизнь.
