Джозеф въехал на небольшую стоянку позади какого-то строения.
– Раньше этот дом предназначался для проживания доктора, – пояснил он. – Но мне позволили переделать это здание в клинику, а свой дом я построил рядом. – Он усмехнулся и выключил мотор. – Правительство благожелательно относится к тем, кто согласен работать в таком глухом месте.
Сонни невольно вздрогнула. Казалось, Джозеф читал ее мысли. А может, они думали на «одной волне»?
Он подхватил свой саквояж и вылез. Затем обошел машину и открыл ей дверцу.
– Пойдемте быстрее.
Порыв ветра ударил в лицо, и Сонни, поежившись, выбралась из машины и поспешила следом за доктором. Сунув руку в карман, она наткнулась на что-то гладкое и холодное. Фетиш?.. Да, наверное, Джозеф положил ей в карман медведя.
Через боковую дверь они вошли в комнату с небольшой кухонькой в одном конце, столом красного дерева и книжными полками – в другом. «Лицом» к кухне стоял диван.
Доктор поставил саквояж на стол и повернулся к высокому шкафу.
– Возьму болеутоляющее. – Он отпер шкаф. – Заодно покажу вам, где хранятся наши лекарственные запасы.
Когда Сонни подошла поближе, Джозеф вытащил из шкафа большую бутылку темного стекла и высыпал из нее горсть таблеток в пластиковый пузырек. Завинтив крышку, он наклеил на пузырек этикетку и пояснил:
– Некоторые лекарства мы готовим сами. – Бросив пузырек в саквояж, он завинтил крышку на бутылке и поставил ее обратно в шкаф.
Немного поколебавшись, Джозеф вынул из ящичка в шкафу пачку противозачаточных таблеток, перетянутую резинкой.
– Для Мерсед. – Он выдернул три полоски таблеток, а остальные положил в шкаф и запер его. – Джим ничего не знает, и я говорю вам об этом, потому что ей трудно найти время, чтобы прийти в клинику. Если она придет и попросит, дайте их ей.
– Она скрывает это от мужа? – удивилась Сонни.
Доктор молча кивнул и внимательно посмотрел на нее. Потом вдруг нахмурился и пробормотал:
– Ненавижу ложь. Мерсед всего лишь девятнадцать, и ей не нужна беременность, не следует осложнять свою жизнь еще больше. – Немного помолчав, Джозеф добавил: – Джим редкостный эгоист. Он не достоин Мерсед.
Теперь Сонни поняла: доктор относился к Мерсед по-отечески и очень ей сочувствовал, а Джима он лечил с такой тщательностью только потому, что был подлинным целителем.
Сняв два ключа с кольца, Джозеф протянул их Сонни:
– Ваши. Один от клиники, другой от шкафа.
Она опустила ключи в карман и улыбнулась Джозефу. Да, он действительно ей доверял – теперь уже в этом не оставалось сомнений.
Джозеф снял с себя куртку и бросил ее на спинку дивана.
– Здесь у нас место отдыха. Будем приходить сюда на перерыв, когда не будет пациентов. – Он хохотнул. – Такое случается нечасто.
– Неужели? – Сонни сняла пальто, которое доктор ей одолжил, и положила на стол.
– Да, нечасто. На двести миль вокруг нет другой клиники, а несчастные случаи бывают везде. Хотя чаще всего мы имеем дело с самыми обычными болезнями.
– Я приехала сюда как раз к сезону простуд, – заметила Сонни. Она вспомнила о прошлой зиме в Сиэтле. Ей нравилась работа в доме для престарелых, и она скучала по своим старичкам. К сожалению, ей пришлось оттуда уехать, потому что Клифф ее нашел.
– Надеюсь, теперь мне будет не так тяжело, – сказал Джозеф. – В прошлом году у меня не было помощницы, а ведь очень многие болели гриппом.
Тут доктор приблизился к ней, и Сонни тотчас же почувствовала жар его тела. Сердце ее билось быстрее, но она, стараясь не замечать этого, спросила:
– Здесь трудно найти медсестру?
– Да, очень. К сожалению, никто не задерживается. – Пожав плечами, Джозеф добавил: – Возможно, и вы скоро уедете.
– Не будьте так уверены. – Почему он так легко поверил в худшее? Ей здесь уже нравится, и она с удовольствием пожила бы здесь подольше.
Он улыбнулся и легонько прикоснулся пальцами к ее щеке.
– Я надеюсь, что вы задержитесь.
Не в силах пошевелиться, Сонни молча смотрела ему глаза – словно тонула в их серовато-голубых глубинах. Когда же он наклонил голову, она сразу поняла, что за этим последует, однако не отстранилась.
Его губы прикоснулись к ее губам, и она, почувствовав, что хочет большего, обняла руками за плечи и прижалась к нему.
В следующее мгновение их губы слились в страстном поцелуе, и она ощутила биение его сердца. Он прижимал ее к себе все крепче, и в какой-то момент Сонни почувствовала, как его рука опустилась ей на бедро.
Наконец поцелуй их прервался, и она невольно, запрокинув голову, тихонько вздохнула. Джозеф на мгновение отстранился, а затем принялся покрывать поцелуями ее шею. Но Сонни и на сей раз не отстранилась; она чувствовала, что его жар проникает в нее все глубже, и тихо стонала.
Внезапно он еще крепче прижал ее к себе, и она ощутила его возбуждение. В мозгу ее тотчас же словно вспыхнул красный свет, и теперь она уже была не с Джозефом, не с добрым индейцем-целителем, а с Клиффом, и его грубые руки принуждали ее.
Охваченная страхом, Сонни отпрянула с громким криком.
Джозеф отступил на несколько шагов и в смущении пробормотал:
– Простите меня, пожалуйста.
К ней вернулось ощущение реальности. Перед ней был вовсе не Клифф, а Джозеф. И он, судя по его виду, был ужасно расстроен.
– Видите ли, я не хотел…
– Забудьте об этом. – Сонни направилась к двери. – Пожалуйста, покажите мне клинику. – Она не могла бы объяснить, что с ней произошло, но была абсолютно уверена: не следовало позволять этому мужчине целовать ее – слишком уж он ей нравился.
Глава 4
Джозеф распахнул дверь кухни.
– Приехал школьный автобус.
Джесси неуверенно взглянула на доктора. Ее светлые волосы были стянуты на затылке бисерной лентой Анны.
Доктор улыбнулся и сказал:
– Там будет весело, малышка.
Сонни подошла к дочери и взяла ее за руку. Повернувшись к Джозефу, спросила:
– Вы не против, если я ненадолго уеду?
– Какое-то время я смогу без вас обойтись, – ответил Джозеф. – Я ведь долго работал один. – Немного помолчав, он добавил: – Конечно, поезжайте. Вы должны проводить дочку в школу.
Она молча кивнула и подтолкнула дочь к выходу.
Стоя у окна, Джозеф смотрел на отъезжавший автобус. Внезапно в кухне появилась Анна.
– Что с тобой, Джозеф? – Она приблизилась к племяннику. – Может, что-то случилось?
– Нет-нет, все в порядке. – Он шагнул к двери и вышел из дома. Было очевидно, что тетка видела его насквозь.
