– Спасибо за все!
– Да пожалуйста! – проворчал он. – Мне пора.
Он повернулся и направился к двери. Смех замер на губах Ребекки, и она поспешила следом. Коди даже не обернулся, просто ускорил шаг.
– Эй! – окликнула девушка, когда он уже готов был захлопнуть дверцу пикапа.
Он помедлил и так неохотно глянул на нее, словно не ожидал услышать ничего хорошего.
– Я в самом деле очень тебе благодарна. Не знаю, что бы я без тебя делала. Он просто пожал плечами, как бы говоря «нет проблем», и уже через несколько секунд пыль клубилась на дороге за быстро удалявшейся машиной. Ребекка следила за пикапом до тех пор, пока тот не скрылся из виду.
– Он ведет себя более чем странно, – произнесла она вслух. – Что-то не так, но что? Правда, ему и раньше случалось ворчать, если приходилось помогать мне с покупками, но до такого не доходило. И потом он всегда прямо высказывал, чем недоволен.
Девушка решила не ломать голову над странностями Коди и просто дать ему время примириться с ситуацией, обдумать перемены. Если же дело не в ней, если его что-то тревожит, рано или поздно он непременно расскажет ей об этом. С детства Ребекка научилась выуживать из Коди причины его плохого настроения путем расспросов, поддразниваний и шуток, так что не стоило делать проблему из очередного приступа обыкновенной хандры.
При виде заваленного покупками дивана она забыла обо всем. Перенести все свертки наверх, в спальню, удалось лишь в несколько заходов. Последующие два часа прошли в примерках и пробных попытках подкраситься. Только громкое бурчание в животе положило этому конец.
– Боже правый! – пробормотала Ребекка, глянув на будильник у кровати, а потом в окно.
Солнце уже садилось, косые лучи лились в спальню сквозь тюлевые занавески и ложились на ковер золотой дорожкой. Девушка подошла к окну и выглянула во двор. Кенни только что закрыл ворота загона, где проводили ночь яловые коровы, и не спеша направлялся к своему домику. Одна из коров замычала ему вслед, другая – из тех, что недавно отелились и ночевали вместе с молодняком, – откликнулась из коровника. Задиристый молодой петушок попробовал голос в курятнике, но умолк до рассвета. Все обитатели ранчо, четвероногие и двуногие, готовились отойти ко сну.
Ребекка отвернулась от окна и замерла, внезапно увидев свое отражение в зеркале.
«Неужели это я?»
На нее удивленно смотрела девушка в плотно облегающих дорогих джинсах и трикотажной майке. У девушки были густые светлые волосы и вполне женственная фигура, но вместо радости или гордости Ребекка ощутила испуг. В незнакомке не было и следа прежней Ребекки Колтер.
«Как же так? Я совсем, совсем не узнаю себя! Неужели достаточно иначе одеться, сменить прическу и немного подкраситься, чтобы измениться до неузнаваемости?»
В душе она осталась прежней застенчивой девчонкой, и этот диссонанс между внешним обликом и внутренним миром совсем не нравился Ребекке. Она знала все о том, как управлять трактором, как объезжать лошадей и ухаживать за скотом, зато понятия не имела, как носить кружевное белье с подвязками, все равно, черное или красное. Ей вдруг стало совершенно ясно, что ничего не выйдет, просто потому, что нужно иметь врожденную склонность к кокетству, что умение кружить мужчинам голову нельзя приобрести вдруг, что сменить личность не так просто, как сменить гардероб.
«Наверное, Коди прав. Весь мой план – чистое безумие».
Но шансы все-таки есть, возразила она себе самой. Если все получится, этот дом оживет. У нее будет семья, ребенок – все то, о чем она так отчаянно мечтала. До сих пор она знала в жизни лишь потери: сначала родители, потом дядя – пора было обрести то, что наполнит жизнь смыслом.
«Получится или нет, а я сделаю попытку! В конце концов, начало уже положено. Первый шаг всегда самый трудный, дальше должно пойти легче».
Закери Пакетт незаметно опустил газету и глянул поверх нее на сына. Коди сидел в кресле перед телевизором и, казалось, был поглощен происходящим на экране. Закери не нашел бы в этом ничего странного, не будь это очередная серия какой-то «мыльной оперы», которые его сын отродясь не смотрел.
За последний час отец и сын не обменялись ни единым словом. Даже собака Пакеттов удивлялась этому и обеспокоенно поглядывала то на одного, то на другого.
– Что-нибудь случилось? – осторожно поинтересовался Закери.
Ответа не последовало, Коди продолжал угрюмо таращиться в экран.
– Эй! – громко окликнул отец.
– Что? – Коди нехотя повернул голову.
– Я спросил, что случилось, – терпеливо повторил Закери.
– С чего ты взял? – буркнул Коди.
– Во-первых, никогда прежде ты с таким увлечением не смотрел сериалы. Во-вторых, придя домой, ты полчаса бродил как неприкаянный, что-то бормоча себе под нос. Так что же все-таки происходит?
Коди долго смотрел на изрезанное морщинами лицо отца, потом вздохнул, как бы сдаваясь.
– Это все из-за Ребекки.
– Да? – удивился Закери, не ожидавший ничего подобного. – А что с ней такое? Заболела?
Расслышав тревогу в голосе старого хозяина, массивный черный ротвейлер приподнял голову.
– Да нет, она здорова, – с досадой произнес Коди.
Он заговорил о Ребекке, не подумав, и теперь понимал, что к разговорам такого рода надо готовиться заранее. Его отец долгие годы по-соседски дружил с Джозефом Колтером и относился к Ребекке как к дочери, ее здоровье и благоденствие были одной из главных забот его жизни.
– Тогда что же? – настаивал Закери.
– Она теперь… другая.
– Другая? – В глазах Закери отразилось недоумение. – Что ты этим хочешь сказать?
– Ну… она уже не та, какой была.
– Что за чертовщина! – рассердился отец, потеряв терпение. – Можешь ты изъясняться по-человечески? «Не та, какой была»! Она что, за ночь вымахала на полметра? Или вдвое раздалась в ширину? А может, она теперь синего цвета?
– Что-то в этом роде. В том смысле, что перемена просто пугающая. Она… понимаешь, она женщина!
У отца отвисла челюсть от изумления.
– Ты в своем уме, парень? А ты думал, что она мужчина?
– Да не в этом дело!
– Тогда в чем? Говори же, пока я с тобой совсем не спятил!
– Дело в том, что она больше не девчонка! У нее теперь есть все, что положено иметь женщине! – Коди вскочил с кресла и забегал по комнате, размахивая руками. – В том, что она сегодня накупила, у нее видны все эти… все эти изгибы и округлости… ты себе представить не можешь, что обнаружилось под этими ее мешковатыми тряпками! – Он взъерошил волосы обеими руками, пригладил, снова взъерошил. – Я тебе вот что скажу, отец: через пару дней все парни в округе будут слоняться вокруг ранчо Колтер!
