— Сбросьте материал мне на комп, — брюзгливо сказал полковник Троицкий; за высокомерие и занудство его никто из сотрудников Центра не любил. — Перепроверьте данные.
— Перепроверил.
— Сделайте это ещё раз.
— Слушаюсь, — флегматично ответил Олег.
Характер у него был мирный, спокойный, компанейский, но жизнь научила драться за место под солнцем, жёстко отстаивать своё мнение, и при внешней мягкости Олег, не споря, умел доказать правильность своих выводов. Именно умение стоять на своём и позволило ему добиться уважения коллег и дойти в двадцать семь лет до звания майора. Хотя выглядел он по-прежнему большеглазым губастым увальнем, невысоким, полноватым, с невинным взглядом голубых глаз.
Кто-то положил ему руку на плечо.
— Что тут у вас происходит, Олег Миронович?
Олег оглянулся, хотел встать: это был начальник управления полковник Дзюба, — но главный аналитик ВГОР не любил у подчинённых строевого показушничества.
— Сидите.
— Точечная к-диверсия, товарищ полковник. Задействованы три «Зевса»: на Аляске, в Гренландии и в океане и беспилотник «Х-37». Предположительно третий «Зевс» расположен на корабле.
— Где он, по-вашему?
— У границы паковых льдов, примерно в трёхстах километрах от Колгуева, на северо-востоке. — Олег курсором показал красную звёздочку на карте. — Здесь.
— Параметры?
— Стационарные «Харпы» работают на трёх гигах в импульсе, мобильный на порядок меньше.
— Манипулятор.
— Так точно, он управляет линзой. Под ней образуется разрежение — потенциальная яма, давление падает, холод усиливается, и при попадании влажного атлантического воздуха…
— Начинается переохлаждённый ливень.
— Так точно.
— Что там у нас, в Баренцевом море?
— Нефтедобывающая платформа «Разлом-2». Месяц назад запустили на полную мощность.
— Не нравится господам пиндосам, когда их опережают. Мы первыми начали эксплуатировать шельф, для них это чуть ли не объявление войны. Что думаешь по этому поводу?
— От стратегии провокаций они перешли к стратегии прямых атак.
— Вот! — Дзюба поднял вверх указательный палец. — Надо отвечать. Есть предложения?
Олег быстро вывел на экран схему защитных действий.
— Если мы откроем вектор накачки с тиксинского «Короля», поддержим его каналом с Камчатки и добавим для коррекции канал из Мурманска…
— Мурманский «кнут» мы ещё не использовали.
— Так давайте используем.
— Понял, следи.
— Майор, я долго буду ждать? — мухой забился в наушнике голос начальника смены.
— Да-да, товарищ полковник, уже пересылаю.
— Я ему объясню, — догадался Дзюба, к кому относится сказанное Щедриным.
— Я всё равно должен отправить ему…
— Должен — отправляй. Кстати, ты просился в отпуск.
— Хотел к старикам съездить, проведать.
— Пиши рапорт, я подпишу.
— Спасибо, товарищ полковник.
Дзюба сжал плечо аналитика, отошёл от монитора, направляясь к центру зала, где сидел начальник смены.
Начальнику управления исполнилось сорок лет, но выглядел он моложе, будучи субтильного телосложения, и вид имел рафинированного интеллигента «в тридевятом поколении».
Олег хотел догнать его и ещё раз поблагодарить, но вовремя передумал. Несмотря на свой вид, полковник Дзюба славился решительностью и бескомпромиссностью. Лебезить перед ним не стоило.
Москва, Строгино
2 часа ночи
Заместитель командующего ВГОР Иван Захарович Черняк видел хороший сон, будто он косит сено на лугу самой настоящей русской косой, когда звонок мобильного разбудил его. Полковник досчитал до десяти, звонок не умолкал, пришлось тянуться к браслету айкома на тумбочке; спал он один, жена спала отдельно, так и не сумев привыкнуть к храпу мужа.
— Кто?
— Я, — бесстрастно ответил полковник Дзюба.
Сон улетучился окончательно, оставив в душе лёгкое сожаление.
— Что случилось?
— Очередная к-диверсия.
— Где?
— Печорское море, север Баренцева.
— Там же голое море, — удивился Черняк.
— Уже не голое, в районе развивающейся погодной аномалии стоит нефтедобывающий комплекс «Разлом-2».
— Вон в чём дело… нефтяники… вполне крупная цель… кто анализировал?
— Майор Щедрин.
— Этот парень далеко пойдёт. Даже Троицкий отзывался о нём не без уважения. Не пора переводить его из операторов в начальники смены?
— Я обещал ему дать отпуск, майор просил весной две недели — съездить на родину, к старикам.
— Хорошо, не возражаю. Что предлагаешь?
— Для начала надо разблокировать ундуляцию, повысить давление под линзой до нормального. Это позволит ослабить влияние ионосферы на данный район. После этого можно будет ответить.
— Конкретнее.
— Хотелось бы поймать этого америкосовского засранца в море и хорошенько помутузить.
— Помутузить не удастся, у нас нет ни спецгруппы, как у них, ни законного права бить морду.
— Можем поморозить.
— Кто носитель «Зевса»?
— Научно-исследовательское судно «Night sun».
— «Ночное солнце»… говорящее название. Мы с ним уже встречались.
— На Чукотке.
— Далеко же он забрался.
— Там льды рядом, поэтому большую скорость развить ему не удастся, будет ползти как черепаха, крадучись.
— Я доложу командующему, разработайте план адеквата.
— План уже готов.
Черняк невольно покрутил головой.
— Быстро ориентируетесь. Кто разработчик?
— Майор Щедрин.
— Понятно, начинай подготовку.
— Нам понадобится третий «Тополь», кроме стационаров в Тикси и на Камчатке. В Мурманске стоит резервный комплекс, можно подключить. Хотя мы его ещё не тестировали.
— Вот заодно и протестируете. Разворачивай.
— Слушаюсь.
Черняк помял колючий подбородок ладонью, поколебался немного, поглядывая то на непроглядно тёмное окно, то на часы, потом решил не тянуть с докладом генералу.
Командующий ответил через секунду, словно ждал звонка:
— Слушаю.
— Денис Самойлович, прощу прощения за поздний звонок, но у нас ЧС класса «Стрим-Б».
