Афанасий строго смерил его взглядом:
— Мы летим не на войну.
— Да ладно, командир, — отмахнулся Дохлый, — все мы понимаем, что война идёт давно, пусть пока и не мировая. Но ведь мы не останемся в стороне, не станем подставлять другую щеку, когда нас бьют по первой? Да и какая может быть мировая война без России? Думаешь, американцы нас пожалели, убирая корабли с «Зевсами»? Они просто подготовятся получше. И китайцы такие же, не пощадят никого ради достижения превосходства. Нас начали побаиваться? Так не будем никого разочаровывать!
Бойцы группы, с удивлением прислушивающиеся к пространной речи Дохлого, переглянулись. Саульский, с которым Дохлый сблизился в последнее время, похлопал его по плечу.
— Речь, достойная большого политика.
— А разве я не прав? — огрызнулся Марин.
— Безусловно, — закончил дискуссию Афанасий. — Поехали.
Через час, в половине шестого, самолёт взлетел.
Восход солнца встретили над Сахалином. Повернули к Симуширу, пересекли южную часть Охотского моря.
— Выходим в район ожидания, — доложил Центру Афанасий.
— Объект будет над расчётной точкой через сорок две минуты, — ответил дежурный. — Первый-третий на связи.
— «Десятый», доложите обстановку, — приказал Семёнов.
— Летим, — коротко сказал Афанасий, у которого родилось нехорошее предчувствие.
— Японцы подняли в воздух с базы Хоккайдо звено истребителей «Тоджо», летят в вашу сторону.
— Это не наша забота.
— Согласен, на их перехват мы подняли из Южно-Сахалинска пару «мигов». Но не это главное. Южнее Алеутского жёлоба в океане замечена подводная лодка. Ещё одна крадётся к Курилам со стороны Северо-Западной котловины.
— И это не наша проблема.
— Боюсь, что ваша.
Афанасий помолчал. Нехорошее предчувствие крепло, но причин для него он не видел.
Самолёт летел над морем на высоте десяти километров, и внизу ничего не было видно, кроме туманно-размытой сизо-фиолетовой водной глади.
— Принадлежность установили?
— Предположительно одна американская, типа «Огайо», другая китайская, проекта «095».
— Они могут нам помешать?
— Не знаю, но обе имеют на борту противокорабельные и крылатые ракеты.
— Пусть пограничники последят за ними.
— Пограничники далеко, вы близко.
— Тогда дайте мне прямую связь с центром радарного мониторинга ВКС.
— Гарантий нет, но постараюсь.
Несколько минут летели в том же направлении.
Все молчали, в том числе и Дохлый, самый разговорчивый из всех, пристально всматривающийся в море под самолётом.
Заговорил пилот:
— Выходим на расчётную траекторию.
И тотчас же в наушники ворвалась торопливая скороговорка дежурного Владивостокского отделения воздушно-космической обороны:
— Зафиксирован пуск ракеты с борта всплывшей подводной лодки в районе Северо-Западной котловины. Точные координаты…
— К чёрту координаты! — взвился Афанасий. — Куда направлена ракета?!
— В вашу сторону.
— Время подлёта?
— Четыре минуты плюс-минус…
В переговоры вклинился Семёнов:
— «Десятый», немедленно возвращайтесь! Если успеете вернуться к Симуширу, береговой «Витязь» перехватит ракету.
— Где китайская станция?
— Примерно в девяти минутах.
— Дождёмся.
— Вас собьют! Уходите!
Афанасий переключился на систему ВКС:
— Владивосток, прошу помощи! Когда ракета приблизится на полминуты, а лучше раньше, дайте секундный отсчёт и нашу ориентацию.
— Не понял насчёт ориентации…
— Мне нужно узнать точный вектор подлёта ракеты. До десятых долей градуса.
— Понял, начинаем вести. На всякий случай сделали выстрел из материкового «Витязя», но посылка, скорее всего, не успеет.
— Меня не сбейте ненароком. — Афанасий повернул голову к сидящим в молчании бойцам группы: — Миловидов, Саульский, готовьтесь отразить ракетную атаку!
— Цель не видим, — недружно отозвались сержанты.
— Она пока и мне не видна.
Афанасий встретил взгляд Дохлого и мысленно ответил на его молчаливый вопрос: если мы её вообще увидим…
Три минуты с момента пуска ракеты пролетели мгновенно.
Дежурный РЛС-мониторинга сообщил направление, с какого стоило ожидать её появление, и начал отсчёт:
— Шестьдесят до встречи… пятьдесят… сорок…
На счёте «десять» Афанасий развернул дуло «Шершня», следуя указаниям владивостокского центра слежения, — ракета, выпущенная подлодкой (интересно, это китайцы психанули или всё-таки американцы?), догоняла самолёт под углом в тридцать градусов по отношению к его курсу, и со словами «Держитесь, парни!» — открыл непрерывный огонь из неймса, до рези в глазах всматриваясь в экран компьютера, в центре которого светился крест целеуказания.
— Ноль! — закончил отсчёт далёкий оператор центра.
И ничего ровным счётом не произошло!
— Ноль! — повторил оператор с некоторой растерянностью. — А-а… цель пошла вниз, нырнула под вас… видите?!
— Нет, — хрипло ответил Афанасий. — Ставьте вашу «витязевую посылку» на самоликвид.
— Ура! — заорал Дохлый, вскакивая. — Мы её сбили, командир!
— Первый-третий, — спохватился Афанасий, — ракета уничтожена. Начинаю подготовку к выстрелу вверх.
Семёнов что-то проговорил невнятно, хрупким, стеклянным голосом, помолчал, обретая былую уверенность.
— «Тяньгун» будет над вами через три минуты. Если вы промахнётесь…
— Стрелять будет компьютер по заданной программе. — Афанасий прокашлялся.
— Командующий хочет отменить операцию…
— На кону не наш самолёт и не наша жизнь, на кону гибель человечества, говоря простым языком. Кто остановит китайцев, если не мы?
— Уж точно не американцы, — презрительно проворчал Дохлый. — Это лишь их киношные герои спасают человечество по сто раз на дню… сначала сотворив беду.
— Не промахнёмся, товарищ полковник, — закончил Афанасий, жмурясь, зная, что о нём сейчас думает самая желанная женщина на свете…
