В среду и четверг были соответственно дни «Хождения задом наперед» и «Непарных носков», но в знак протеста против санкций «Пижамного дня» я решил участия в них не принимать. Однако сегодня — в последний школьный день — мой протест закончен. Как же я могу не участвовать в дне «Говори как пират»?
Это самый лучший день в году! И я как рыба в воде! Не прилагая особых усилий, мне удалось оставаться в образе до окончания уроков. Когда же наконец прозвенел последний звонок, я так развеселился, что решил проверить, как долго я смогу говорить по-пиратски у нас дома.
— Стой, женщина! — дерзко обращаюсь я к маме, входя в дом после того, как приехал на школьном автобусе. — Все лето я буду торчать на берегу. У тебя найдется что-нибудь пожрать?
— Эгей, кэп Кейди, — смеется она. — Добро пожаловать домой. Как прошел последний день?
— Сносно… да, сносно. А нет ли у нас печенья или еще чего пожевать? Я чертовски голоден.
— Прости, приятель. Не сегодня. Твой отец уже едет домой с сюрпризом, мне нужно подготовиться. — Она оборачивается, чтобы уйти, но на полпути останавливается. — Я кое о чем вспомнила. Мне нужно, чтобы ты отыскал спальный мешок и еще одну подушку. Я знаю, что сегодня ты будешь рад уступить свое спальное место.
— Кто-то будет спать на моей койке?
— Так точно, господин капитан. Сегодня у нас на борту «заяц». — Она подмигивает мне и спешит в свою комнату.
Что это, черт побери, означает? Какой такой «заяц»? В моей койке?
— Че-е-р-р-рт, — ворчу я, спускаясь в гостиную на первый этаж.
Бри еще не вернулась из школы, но Энн, как и обычно в последнее время, сидит на диване перед телевизором.
— Привет, Кейд, — приветствует она, когда я прохожу мимо. — Как прошел день?
Я останавливаюсь и окидываю ее подозрительным взглядом, как поступил бы любой уважающий себя пират.
— Норм!
— Что?
— Я сказал «норм». Сегодня день «Говори как пират».
— А-а-а. А разве ты все еще в школе?
Изображая Черную Бороду, я рычу:
— Это будет длиться столько, сколько я захочу!
— Как знаешь. — Она отворачивается к экрану, где идет ее дневной сериал.
Когда я через минуту выхожу из кладовки и швыряю мой любимый спальный мешок рядом с ней на диван, она лишь на секунду отрывается от телевизора, чтобы попенять мне на то, что не стоит разводить бардак, потому что мама убирает весь дом, готовясь к нашему отъезду на лето.
Я редко знаю то, чего не знает Энн, поэтому не упускаю шанса поделиться с ней новостью:
— Она убирает не перед отъездом, а потому что ждет гостя.
Теперь я полностью завладеваю вниманием сестры.
— Правда?
Черт… пираты не так говорят.
— Я к тому, что твоя старушка поймала на борту «зайца», и он будет до утра, как Машенька в сказке «Три медведя», спать в моей койке.
Глаза Энн округляются.
— Ничего себе! Ты действительно говоришь, как настоящий пират. Это немного раздражает, но у тебя классно выходит. Но теперь признайся, что ты шутишь. Неужели кто-то останется у нас ночевать? Сегодня?
— Стопудово. Она сказала: сюрприз. Не сойти мне с этого места, тысяча чертей!
— Каких чертей? Подожди. Не бери в голову. — Она отмахивается от меня и возвращается к своему сериалу.
Делать нечего, я остаюсь перед телевизором.
Когда спустя непродолжительное время возвращается домой Бри, она ложится на пол перед нами.
— Вы слышали, что к нам кто-то приезжает?
— Кто тебе сказал? — спрашивает Энн.
— Мама. А тебе не сказала?
— Нет. — Опять Энн злится из-за того, что осталась в неведении.
— А ты вообще сегодня с дивана вставала?
— Да будет тебе известно, — спокойно отвечает Энн, — что сегодня я перечитала «Энн из Зеленых Мезонинов»[4]. Целиком. За один день. Ты бы и половины не прочитала.
— Это точно, — смеется Бри, — потому что меня тут же стало бы клонить в сон.
Энн побагровела:
— Ты не можешь просто помолчать? Я смотрю кино.
Бри вскакивает с пола:
— Это уж со-8 ни в какие ворота. Не собираюсь начинать летние каникулы с того, чтобы сидеть и смотреть слащавые мыльные оперы. Кейд, ты видел, что папа купил новый мусорный контейнер?
— Да.
— Я тут подумала… пока он еще чистый и все такое… хочешь узнать, что чувствуешь, когда сидишь в контейнере, который катится с горы в парке?
— Да, да! С большого холма или с холмика?
— Холмик — для сопливых девчонок, — отвечает она, а потом едва слышно добавляет: — Холмик в самый раз для Энн.
Энн делает вид, что не слышит.
Через десять минут мы уже наверху пятидесятиметрового склона, я забираюсь внутрь контейнера, крепко держусь, а Бри толкает меня со склона. Когда контейнер летит, она кричит:
— Счастливого пути, молокосос!
Уже через тридцать метров моя голова так и грозит взорваться от вращения.
Еще через десять я взываю о помощи.
Когда я достигаю подножия холма и начинаю останавливаться, то пытаюсь — к сожалению, безуспешно — высунуть нос, чтобы вдохнуть свежего воздуха, но слишком поздно. Весь мир продолжает крутиться у меня перед глазами, и я рву прямо на себя. Дважды.
Бри бежит за мной по склону холма и хохочет до слез.
Мама ничего смешного в этом не находит. Она охает, когда я, несколько минут спустя, вхожу через заднюю дверь на кухню, весь в собственной блевоте.
— Что случилось?
— Качка, — стоически отвечаю я, вытирая рот рукавом. — Пошел ко дну вместе с кораблем.
И тут ее ноздрей достигает исходящий от меня «душок».
— Боже мой, наша гостья прибудет через десять минут! Марш в душ, юноша! Дважды помойся! И не выходи, пока не будешь благоухать, как роза. — Когда я уже иду по коридору, она еще раз окликает меня: — Одежду оставь за дверью, Кейд. Я брошу ее в машинку, пока никто не унюхал этот запах.
Умытый и благоухающий, я, обернувшись полотенцем вокруг талии, шагаю по коридору. Не успеваю и двух шагов отойти от ванной, как вопит Бри:
— Приехали! Приехали!
— Кто приехал? — кричу я в ответ и припускаюсь ко входной двери.
Когда я поворачиваю из-за угла к прихожей, Бри стоит, прижавшись к стеклу.
