Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Дополнительные трудности возникали из-за того, что, помимо Ф-22, «Новое Сормово» в первой половине 1936 г. по-прежнему выполняло заказы по комплектующим и модернизации целого ряда других артиллерийских систем: Ф-19, Ф-12, Ф-10, Ф-21, а также производило лейнеры, моноблоки, 11 наименований деталей для пушки Ф-10, 18 наименований деталей для пушки Ф-18, кожухи и цилиндры для пушки Ф-17 в количестве 750 и 1000 штук в месяц, авиационные безоткатные пушки АПК-4 и АПК-100,[31]казенники для 82-мм минометов и др. Кроме того, завод поставлял «Красному Сормову» ежемесячно 4000 доньев для 107-мм снарядов.[32]
Нарком тяжпрома С. Орджоникидзе, замучавшись ждать, когда же появится на свет «гениальная» пушка, приказал заводу № 92 в июне 1936 г. выпустить первую партию Ф-22 в количестве 30 штук, а также 25 стволов с затворами для Кировского завода. Чтобы ускорить производственный процесс, в механических цехах были проведены перестановка оборудования и разбивка его на самостоятельные участки, построенные по поточному принципу. Механический цех № 1 теперь включал: обдирочное отделение, отделение тел орудий, отделение противооткатных устройств, отделение крупных лафетных деталей и отделение колес, а механический цех № 2: отделение поршневых затворов, отделение клиновых затворов с полуавтоматикой, отделение механизмов лафетов, отделение прицелов, револьверное отделение.[33]
Кроме того, в приказе по заводу от 7 мая 1936 г. для обеспе-чения надлежащего валового выпуска и ликвидации узких мест в производстве обозначались следующие мероприятия:
– установка нового оборудования, например, в литейном цехе 30-тонного крана;
– премирование 249 человек за добросовестную работу по выполнению опытных серий пушки Ф-22;
– организация специальной учебы по производству Ф-22;
– организация специальной общезаводской и цеховых бригад по внедрению Ф-22, укомплектованных из работников технического отдела, технических бюро и мастеров;
– увеличение сдельных расценок по механическим цехам на 20 %, установление фонда премирования.
В дальнейшем с 1 июля была введена сдельно-прогрессивная оплата ИТР, мастеров и наладчиков, работающих на выпуске спецпродукции. Непременным условием было соответствие качества. При стопроцентном выполнении программы расценки увеличивались вдвое. При комплектном перевыполнении нормы свыше 100 % расценки увеличивались втрое в отношении сверхплановой продукции. И наоборот, при браке происходило снижение расценок, при невыполнении плана – до 75 % основного оклада. Последняя цифра являлась гарантированным минимумом зарплаты.[34]В июле также был введен полуторасменный график работы по орудиям Ф-22.
В дальнейшем в июле 1936 г. была введена специальная шкала сдельщины,[35]показанная в таблице.
* Для сталеваров и их подручных устанавливались отдельные повышенные расценки.
Затем с 15 августа того же года для работающих по орудию Ф-22 были установлены премии за «отличное качество». Если данному критерию отвечало 50 % общего количества деталей, расценки повышались на 30 %, если вся продукция, – на 50 %.
Нормы выработки игнорируются рабочими
Если судить по советским пропаганде и истории, то рабочие только и мечтали, как бы перевыполнить задания партии, и с энтузиазмом бросались в работу. Однако и это, мягко говоря, оказалось «не совсем правдой».
Когда весной 1935 г. на заводе «Новое Сормово» встал вопрос о повышении норм выработки, это поначалу вызвало массовый протест со стороны начальников цехов и мастеров. В частности, на заседании завкома 9 марта поднимался вопрос о саботаже новых норм. В числе прочих примеров называли начальника механического цеха № 1 Романова, который отказался выполнять требования прикрепленного нормировщика Ляпина, обматерил его и даже выгнал его из цеха.[36]
В дальнейшем нормы выработки неоднократно повышались, причем зачастую необоснованно, так как рост производительности труда шел неравномерно по цехам и профессиям. К 1937 г. они были увеличены по заводу в среднем на 35 %.
Фонд оплаты труда по-прежнему значительно превышался, нарушалась плановая дисциплина. В результате себестоимость продукции выходила далеко за пределы первичной калькуляции. Начальники цехов беспорядочно и бесцельно расходовали государственные средства, не получая при этом эффективных результатов. В приказах директора завода отмечалось, что «работы выполнялись с опозданием в 3–6 раз, а фонд оплаты труда увеличивался в 3–4 раза».[37]Происходило это потому, что планы производства, спускавшиеся сверху, в силу ряда объективных причин были невыполнимыми, а руководители участков пытались повысить производительность труда путем денежного стимулирования.
Впрочем, здесь не обходилось и без явных злоупотреблений. Начальники цехов незаконно выписывали доплатные наряды рабочим. Так, 3 июня 1937 г. было выявлено, что начальник инструментального цеха Штейнфельдт без всяких оснований выписал доплатные листки 50 рабочим, желая, видимо, таким образом премировать их.[38]Прогрессивная оплата часто вводилась на участках, где это не вызывалось необходимостью, без учета степени важности работы. Надо отметить, что нормы выработки и системы оплаты труда изменялись столь многократно и зачастую хаотично, что начальники цехов, видимо, просто не успевали приводить систему оплаты труда в соответствие с ними.
Рост плановых заданий, многосменные и сверхурочные работы вели к большому износу оборудования. С перебоями работала система охлаждения станков, и зачастую они функционировали и без нее. Вместо предохранителей использовались жучки из проволоки. Естественно, что часто происходили поломки. Согласно статистике механического цеха № 1 за 1935 г., в январе было 13 серьезных аварий станков, в феврале – 7, в марте – 13, в апреле – 16, в мае – 12, в июне – 21. Всего за полгода 82 аварии с выходом станков из строя.[39]
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
