Примут нас в университет или нет – мы узнаем только в следующем месяце, и сегодня, вполне возможно, это наше последнее выступление здесь.
Действие абиссента на короткий миг стало сильнее, ярче, точно вспышка, и я почувствовала, что моя душа устремилась ввысь, как во время медитаций.
В эту самую секунду я снова увидела густую тень, наползающую на Тэбу. Я моргнула, и видение рассеялась.
– Ну, «алмазы», самое время утопить всех в музыке! – закричала Ниши, ее голос раскололся на множество эхо под высоким куполом и лился из всех динамиков на шлемах зрителей.
Еще одна волна безмолвных «ура» всколыхнула толпу снаружи. Ночное небо озарилось разноцветным свечением новых голографических надписей.
Люди взлетали все выше и возбужденно махали руками. Пора. Ниши повернулась и подмигнула мне. Это сигнал начинать.
Я отбила четыре легких удара палочками, затем, уже мощно, ударила по малому барабану, перешла на цимбалы, одновременно надавив на педаль басов, и…
Внезапно меня отбросило назад, будто на нас обрушилась невидимая волна мощной энергии. Я слетела со стула и услышала, что мои друзья тоже рухнули на пол.
Мое тело сотрясалось от огненного импульса электрической энергии. После того как мне удалось подавить эту дрожь, я попробовала встать.
Я пожалела, что принимала абиссент – из-за его действия все расплывалось и шаталось перед глазами. Я едва держалась на ногах. Постепенно в глазах прояснилось. Я даже нашла в небе три наших спутника, поблескивающих, словно нанизанные на нить жемчужины, когда вдруг увидела нечто невообразимо ужасное: огромный пылающий шар мчался прямо на наше созвездие, оставляя за собой огненный след. Я издала истошный вопль, потому что уже знала, куда он ударит.
Глава 3
Когда я вновь открыла глаза, купол утонул во тьме. Все, что я помнила, это огненный шар… а затем мир погрузился во мрак.
Я протянула руку и нащупала обломки моей барабанной установки, разбросанные по полу.
– Ниши? Дик? Кай? – Я поднялась и попробовала отыскать остальных, пробираясь через груду переломанных инструментов.
– Со мной все в порядке, – простонала Ниши, сидя опершись спиной о стену и спрятав лицо в ладонях. – Голова только кружится.
– Я жив, – прохрипел Дик откуда-то сзади.
– Боже мой! – прошептала я, вглядываясь во тьму за стеклом. Вид снаружи был ужасающим. Студенты, все до единого, которые только что прыгали и веселились, сейчас плавали в воздухе, в нескольких футах над землей. Я боялась предположить, были ли они без сознания или…
Я попыталась разглядеть территорию Академии, но не смогла. Стекло очень быстро покрывалось изморозью. Откуда-то извне нарастал высокий гул, и я заметила паутинку трещин, расползающуюся по стеклу. Я поняла, что сейчас произойдет.
– Бежим! – крикнула я что есть мочи.
Бросив Ниши ее шлем, я дотянулась до своего. Дик тоже схватил шлем. Поймав себя на мысли, что Кай ни разу не подал голос, я обвела взглядом сцену.
Он лежал без сознания и со стороны казался просто кучкой тряпья. Я надела на него шлем и попыталась приподнять. Подставив плечо под его руку, я вытащила его через дверь, которую Дик держал открытой. Он выскочил последним, за секунду до того, как стеклянный купол разлетелся вдребезги.
Ниши завизжала, Дик захлопнул дверь, и очень вовремя – на то место, где мы только что стояли, сверху обрушилась лавина осколков.
Снаружи, из-за низкого содержания кислорода, нести Кая стало намного легче. Я попыталась воспользоваться коммуникационной системой шлема, но она не работала. Остов купола загораживал обзор, поэтому ни кампуса, ни прилегающей территории не было видно. Я подала сигнал Дику и Ниши, что нам нужно его обойти.
Когда мы вышли на другую сторону, я оцепенела от ужаса. Перед глазами все поплыло, будто мой разум отказывался воспринимать происходящее. Я не сразу осознала, что меня сотрясают рыдания.
Тела были повсюду. Сотни тел. Они тихо плавали на высоте трех-четырех футов. Никто не приходил в себя.
Рядом со мной проплыл розовый, совсем маленький скафандр. Эта девушка была очень легкой, легче остальных, поэтому и поднялась выше всех. Я поймала ее за ногу и подтянула поближе. Вместо лица – корка льда. Термоконтроль ее костюма вышел из строя… она окоченела до смерти. Я задрожала. Кинулась к другим, кто плавал вокруг меня, – все они были мертвы.
Я похолодела. Может, и мой костюм перестал работать? Я набрала полные легкие кислорода, но дышать не получалось. Здесь слишком много тел… больше сотни, намного больше…
Я не могла сосчитать. Да и не хотела знать, сколько их…
Целое поколение ракианских детей, которое никогда не вернется домой.
Я взглянула на Дика и Нишико – они оба смотрели в сторону Академии, обхватив шлемы руками в перчатках, будто пытаясь удержать голову на месте. Ужас застыл на их лицах. Во мне все болезненно сжалось от жуткого предчувствия того, что увижу, если тоже посмотрю туда: в воздухе парили книги, блокноты, сумки, стулья, столы… и тела… тела без скафандров.
Вдалеке я уловила какое-то движение и, прищурившись, разглядела цепочку людей, бегущих к космопорту.
Я решила не смотреть – не хотела видеть того, что стало с Академией и кампусом. Прямо сейчас нам нужно добраться в какое-нибудь безопасное место, оставив позади горе и страдания. Я должна отгородиться от боли. Если же повернусь, то, возможно, попросту не выдержу.
Я легонько толкнула Дика и кивнула в сторону космопорта. Через окошко шлема его лицо выглядело мертвенно бледным, все в капельках пота. Он подхватил Кая, я позвала Ниши, и все вместе мы устремились к космопорту, к другим выжившим.
Прожекторы космопорта не горели, но, когда мы подошли к краю взлетной площадки, какой-то человек осветил нам путь лазерным фонарем. Он увидел, что Дик несет на себе бесчувственного Кая, и велел нам подняться на маленький горнопромышленный корабль, припаркованный перед ангаром.
Я помогла Дику внести Кая на борт. Пройдя через шлюзовую камеру, мы осторожно положили его на палубу и сняли с него шлем. Я тоже стянула свой и наконец смогла глубоко вдохнуть.
Мы оказались одни на грузовом корабле, заставленном пузатыми баками с жидким гелием – его добывают в недрах Элары. Темные стены корабля заиндевели, и дыхание вырывалось облачками пара. Остальные выжившие, должно быть, зашли в ангар, где находился большой пассажирский корабль.
Вскоре из шлюзовой камеры показался мужчина, который нас привел. Он сразу бросился к Каю. Я заметила на его скафандре отличительную эмблему Зодайской Королевской гвардии. Когда же он снял свой шлем, я увидела глаза цвета индиго.
Кавалергард Матиас Тэйс.
Он склонился к Каю, вслушался внимательно в его дыхание, прощупал пульс, приоткрыл веко.
