Книга Герцогиня-дурнушка - Элоиза Джеймс

Девоншир-Хаус

Бал у графини Девоншир

Когда герцогская карета остановилась перед Девоншир-Хаусом, Тео бодро выпрыгнула из нее вслед за своей матерью. За ней последовал покорный, но угрюмый Джеймс. Все трое задержались на некоторое время у дверей бального зала после того, как объявили об их прибытии, но, к величайшему разочарованию Тео, никто, похоже, не заметил, что ее сопровождал самый неуловимый трофей на брачном рынке этого года.

– Ужасная толчея, – с неодобрением заметила миссис Саксби, осматривая зал. – Графине, очевидно, следовало бы подсократить список приглашенных. Я, пожалуй, поднимусь наверх и сыграю партию-другую в пикет.

Такое развитие событий Тео и планировала.

– Джеймс проводит меня домой, – тотчас же сказала она. – Сомневаюсь, что он согласится остаться надолго. Мы должны успеть ввести его в высшие круги общества.

И действительно, Джеймс уже начал теребить свой шейный платок.

– Здесь прямо-таки адская жара, – пробурчал он. – Я останусь самое большее на полчаса.

Миссис Саксби бросила последний взгляд на переполненный зал и удалилась в верхнюю гостиную, где собиралась весь вечер играть в пикет со своими подругами.

– Назад!.. – прошептала Тео Джеймсу, когда ее мать скрылась из виду.

– Что?

Девушка потянула своего кавалера обратно в холл.

– Теперь, когда мама ушла, мне нужно немного времени.

Тео потащила Джеймса за собой по коридору и свернула в первую же открытую дверь. Комната оказалась мило обставленной гостиной, к счастью – с зеркалом над каминной полкой. Сняв жемчужное ожерелье, Тео сунула его в карман к Джеймсу.

– Оно оттопыривает карман моего фрака, – запротестовал он.

– Можно подумать, легкая небрежность в одежде тебя смущает! Мама сказала, что оно стоит целое состояние, так что, пожалуйста, постарайся его не потерять.

Джеймс поморщился, но сдался. Тео же с силой рванула розовый кружевной гофрированный воротник, обрамлявший ее шею, и, поскольку она еще днем предусмотрительно ослабила удерживавшие его стежки, он послушно отделился от платья.

– Слушай, что ты вытворяешь? – спросил Джеймс, не на шутку встревожившись. – Ты не можешь остаться в платье с таким глубоким вырезом. Там ведь нет ничего, чтобы прикрыть твою… чтобы прикрыться.

– Почему это не могу? Он совсем не так глубок, как у некоторых присутствующих здесь женщин. А у них груди – как страусовые яйца. Мне же нечем похвастаться… Так почему бы не показать то, что у меня действительно есть?

– Тебе это безусловно удается, – сказал Джеймс дрогнувшим голосом.

Тео подняла на него взгляд.

– Но это ведь только грудь, не более того.

Джеймс нахмурился и, отступив на шаг, закашлялся.

– Но все-таки очень милая, обрати внимание, – добавила Тео с озорной улыбкой. – Думаю, это главное мое достоинство.

Сильным рывком она содрала розовую кружевную гофрированную манжету с левого запястья и тут же вслед за ней – с правого. После чего вытащила шпильки из тщательно уложенной прически, и ее локоны рассыпались по плечам. Вытащив красную ленту из ридикюля, она вплела ее в волосы, откинула их со лба и закрепила шпильками на макушке, чтобы не падали вниз. В результате получился довольно растрепанный шиньон, но контраст между ее волосами и красной лентой определенно вызывал интерес.

– Ты теперь выглядишь совершенно иначе… – пробормотал Джеймс, рассматривая ее отражение в зеркале.

– Я выгляжу гораздо лучше, – ответила Тео с уверенностью (ведь она целых пять раз за этот день практиковалась укладывать волосы с лентой). – Думаешь, ему это понравится?

Джеймс снова уставился на ее декольте.

– Кому?

– Джеффри, конечно! Ох, только постарайся не подвести. – Тео посмотрелась в зеркало. Без ужасной розовой кружевной отделки ее платье приобрело более изысканный вид. К тому же ее груди выглядели прелестно – пусть даже так решила она сама.

– Ох! Совсем забыла! – Тео порылась в ридикюле и достала брошь; она тоже принадлежала ее бабушке, но была более впечатляющей, чем жемчуга. Брошь была из чистого золота, очень тяжелая, в форме розы с гранатовой подвеской.

– Что ты собираешься с этим делать? – спросил Джеймс. – Не думаю, что подобные драгоценности предназначены для таких платьев, как твое.

– Для каких именно?

– Ведь твое платье сшито из очень тонкого материала, практически прозрачного…

– Шелковая сетка поверх муслина, – сообщила Тео. – Эта сетка расшита причудливыми узорами и, безусловно, представляет собой лучшую часть этого несчастного платья.

Джеймс пригляделся внимательнее.

– Твоя мать знает, что ты не надеваешь сорочку?

– Конечно же, я ношу сорочку! – солгала Тео. Она приколола брошь прямо под грудью, закрепив ее на ленте, опоясывавшей завышенную линию талии. – И вообще, какое тебе дело до моего нижнего белья, Джеймс? Это совершенно тебя не касается.

– Касается, если мне ясно видны очертания твоей ноги, – проворчал Джеймс. – Твоей матери это не понравится.

– А тебе нравится? То есть как представителю мужского пола…

– Как ты можешь такое говорить? – Джеймс нахмурился, однако послушно взглянул на платье Тео. А она выставила ногу вперед таким образом, что ее очертания смутно угадывались – только угадывались, заметьте, – под шелковой сеткой и нижней юбкой. – Выглядит чертовски странновато, – пробормотал он. – Как и брошь, которую ты приколола под самой грудью. Можно подумать, что ты специально стараешься привлечь внимание… к этой области.

– Так и есть, – заявила Тео. Гранатовая подвеска добавила вспышку цвета ее наряду, но главное – подвеска будет побуждать джентльменов посмотреть на ее груди еще разок. И еще – Джеймс. Ведь он был самым красивым мужчиной на этом балу, так что теперь часть его обаяния непременно перепадет ей.

Взяв молодого человека под руку, Тео заявила:

– Я готова выйти на сцену.

– Твоя мать убьет тебя. Или меня… – пробормотал Джеймс со вздохом.