Линней садовнику:
— Ты — центральная фигура, а я на периферии. Садовник:
— Я этого не разумею.
Иногда студенты просят Линнея рассказать о поездке на Север. В таких случаях Линней недовольно хмурится. Студенты принимают его недовольство за смущение, какое испытывает герой, когда речь заходит о его подвиге. Но Линней знает, причина его недовольства кое в чем другом.
Особенно досадно, когда студенты просят рассказать о плавании из Сёрфолла к мальстриму, морскому водовороту.
Один только Линней знает, что этого плавания не было.
Так же и с финном Кайто. Его здесь никогда не было.
А студентам хочется, чтобы он вновь описывал быстрые потоки талой воды, вынуждавшие его сходить с тропы, босиком брести по опасным болотам и, скинув одежду, преодолевать холодные стремнины.
Линней рассказывает, стыдясь той живости, какую обретает его повествование. И не то чтобы досадует на вымысел. У вымысла были свои причины. Его тревожит, что он выпустил в мир нечто несуществующее.
Теперь оно существует, по его вине.
Славный денек, говорит себе Линней.
Что означает: необыкновенное небо, на удивление тепло.
Любопытно, говорит себе Линней.
Что означает: законы жизни, звездная система, развитие бабочки, ночь.
Уезжают ученики — Усбек, Адлер и Хассельквист.
Садовник показывает Линнею кленовый лист, усеянный множеством черных пятен неправильной формы, с желтой каемкой по краям. Садовник знает, кленовые листья поражены грибком-паразитом. Подносит лист к уху, прислушивается.
— Странная все-таки штука — грибы, — говорит он. — Неизвестно, что они делают. Неизвестно, животные это или растения. Ничего неизвестно.
— Rhytismaасеппит[10], — помолчав, говорит Линней.
Линней заползает в туннель. Туннель — это запреты. Локти. Глина.
Камни. Он существует. Запреты существуют. Колени. Солнца в туннеле нет. Колени. Говорить запрещено. Он помнит песок. Двигаться запрещено. Помнит руки. Думать запрещено. Пальцы на ногах. Помнит туннель. Колени. Запреты в силе. Песок. Камни. Его там нет. Но запреты применимы не всегда. Он. Руки. Запреты применимы когда угодно. Колени. Камни.
23 июля. Жарища. Линней в саду, потный, одурманенный зноем, размышляет о каменной ограде, которую решил построить. Поодаль, на лугу, козы, что по ночам приходят к нему в сад, все разоряют и пачкают. Странно все-таки, что по закону отвечают за ограды владельцы усадеб. Скорее уж, огораживать надо владельцев животных, а не усадьбы.
Садовник:
— В Лёвсте козы почем зря карабкаются на каменную ограду. Они созданы для гор. А во владениях Бильке ограда самая высокая и крутая из всех. Козы просто обожают ее, а от их беготни камни расшатываются.
Пасторша Корвин из Сканёра продемонстрировала свою находку — яйцо в яйце. Меньшее яйцо, куриное, как и большее, было размером с мушкетную пулю и содержало, как выяснилось, только белок, без желтка.
Вскрыли яйцо за завтраком, при свидетелях. Линней помнит их веселое, изумленное любопытство: может ли в том яйце, что было внутри яйца, оказаться еще одно яйцо, а в нем еще одно и так до бесконечности, все меньше и меньше.
При воспоминании об этом Линней испытывает беспокойство, в причинах которого он не уверен.
По ходатайству Линнея Артеди отправился в Амстердам. 3 000 рыб в коллекциях аптекаря Себы требуют классификации и описания. Таково еще одно различие.
Линней, взяв укоризненный тон, в шутку предупреждает друга:
— Не перекупайся в каналах-то!
Какой-то человек с доской на плече мимоходом останавливается, говорит:
— Зашли бы как-нибудь, посмотрели на дом. Линней кивает, вопросительно глядит на пришельца, который совершенно ему незнаком. Одежда рабочая, руки грубые. Никак поблизости что-то строят?
Иногда студенты просят Линнея рассказать о том времени, что он провел в Голландии, у Бурхаве[11], особенно историю про боярышник.
В своем дендрарии Бурхаве показывал всем дерево, которое полагал достопримечательностью, еще не описанной никем из натуралистов. Быть может, добавление к сотворенному? Линней тотчас узнал это дерево — обыкновенный боярышник, Sorbus intermedia.
Бурхаве не соглашался.
Тогда Линней заметил, что Вальян[12]подробно описал сей вид в своем «Botanicon Parisiense»[13].
Бурхаве и тут не согласился. Сказал, что у него есть книга Вальяна и он тщательно ее изучил. Послали за книгой, и оказалось, Линней был прав.
Студенты высоко ценят учителя, который был прав.
Линней охотно рассказывает эту историю. Бурхаве утверждал, что нашел вид за пределами Системы. А Линней доказал, что этот вид в Системе уже есть, имеет название и четко описан. К сотворенному ничего не добавилось.
Наступает сентябрь. Три ночи кряду — заморозки, опасные для индийского кресса, красного амаранта и турецких бобов.
Садовник укрывает посадки одеялами и пледами.
Черные крачки в густой осоке на илистых наносах вдоль Фундуон, Лаггаон и Севьяон. Линней берет на заметку их наряд: черный бархат и сизая накидка. У основания клюва различает легкий красный промельк.
На том месте, где сидел садовник, Линней находит мелкие кусочки пробки и спрашивает, откуда они. Но ответа не получает, а может, не помнит.
Линней чувствует слабость. Кончики пальцев на руках и ногах онемели. Острой иглой он тычет кожу но боли не ощущает. Зато ладони колет изнутри, а предплечья зудят, по ним словно мурашки бегают Нос холодный.
Линней у сестер и брата. Они хворают. Бледные. Шелестящий шепот тревоги вокруг.
Линней:
— Где болит?
В ответ медленный взгляд.
— В боку.
Линней:
— Можете сказать, где именно?
— В боку.
Показывают жестом. Плечо, ладонь, запястье, локоть чуть приподнимаются и опускаются.
