Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
— А вон там стая всё же и завалила свою добычу, — сказал в свою очередь Андрей, указывая чуть дальше на большое кровавое пятно и клочья шерсти вокруг.
— Точно. Если уж стая почувствовала скорую расправу — ни одно дерево уже не поможет.
Приблизившись к кровавому месту, охотники наконец-то увидели здесь и следы медведя. Догадаться, что тут произошло дальше, было нетрудно.
Видимо, когда стая уже начала рвать издыхающего кабана, в их трапезу вмешался медведь. Завязалась схватка. Каждая из сторон знала, чем и ради чего рискует. И победа досталась тому, у кого другого выхода просто не было — или пан или пропал.
Андрей сам всё это понял и возбуждённо произнёс:
— Заявился косолапый без приглашения на пир, да ещё и кровавый хоровод устроил.
— Ага, почитай, так и было. Дал по хребту самому смелому, а остальные, покружив вокруг да попробовав на зуб крепость медвежьей шкуры, решили, что своя шкура всё ж дороже.
— И тушу утащил в более укромное место. Волкам такое не под силу.
— А им это без надобности. Где завалили, там и проглотили. Благо вокруг всё их владения. Хозяевами, значит, себя чувствовали. Ан, нет! Не вышло! Ещё один владыка объявился. Да только и на этого владыку управа найдётся. Я верно говорю, Лазбень? — спросил Прохор у подошедшего мужика.
— Дык… видать, так. А як же ж инакше? — не поняв суть вопроса, смущенно ответил Лазбень, а потом, заметив кровавое пятно, с неподдельным удивлением спросил: — О, а де ж кабан девся?
— За волками погнался, — усмехнулся Прохор.
Тоже не скрывая улыбки, Андрей с интересом глянул на чудаковатого мужика. Подошли и остальные селяне.
Пока охотники разглядывали следы да тихо переговаривались, собаки с некоторой опаской, но подстёгиваемые охотничьим инстинктом, делали свою работу. Намного в стороне от того места, куда были обращены настороженные взоры людей, лесную тишину опять разорвал их яростный лай, временами переходящий в надрывный рёв, и на этот раз прерываемый грозным звериным рыком. Теперь никаких сомнений не было: собаки нагнали спешно уходящего медведя.
И снова продираясь сквозь заросли и петляя средь толстых стволов вековых деревьев, люди бросились на шум.
Охотничьи собаки, обнаружив грозного и незнакомого зверя, сначала держались на почтительном расстоянии, оглашая округу своим лаем и оценивая на что способен этот зверь. Но, видя перед собой неповоротливого увальня и подбадриваемые своим численным превосходством, они быстро осмелели. Наиболее ярые уже решались по волчьей тактике, напав сзади, тоже проверить на зуб крепость медвежьей шкуры.
Медведь же, вдоволь насытившись, не имел никакого желания опять вступать в стычку. Тем более на этот раз — с оголтелыми и шумными тварями. Звериный инстинкт подсказывал, что за этой бешеной сворой обязательно появится самый опасный враг — человек!
Пока что шатун отпугивал собак грозным рыком и вялыми выпадами в сторону слишком самоуверенных псов. Он был готов без всякого сожаления уступить остатки своей трапезы этой пестрой стае и с миром удалиться подальше от поднятого невообразимого гвалта. Но, видимо, этих бестий не интересовали останки кабаньей туши: все, как один, кружили вокруг медведя. Это противоречило канонам лесной жизни, и инстинкт зверя уже не подсказывал, а просто бил тревогу, что нужно немедленно уходить. Да и чутье уже ясно улавливало запах особо опасного противника. Человек хитёр и коварен, не чета этой обезумевшей своре. И это уже сулило настоящую угрозу. Теперь уж точно не до жиру, быть бы живу!
Подстёгиваемый смертельной опасностью, зверь приступил к решительным действиям. Проворным броском он достал одну из зазевавшихся собак. Стремительный взмах могучей когтистой лапой — и далеко в сторону с диким визгом летит поверженный враг.
Не ожидавшие такой прыти от, казалось бы, неуклюжего лохматого зверя, собаки на мгновение умолкли. Отскочив на безопасное расстояние, все словно завороженные не могли оторвать глаз от жуткого зрелища: их собрат, дико крутясь, норовил достать зубами свой развороченный бок. В шоковой горячке он пытался вырвать оттуда впившуюся нестерпимую боль. Содранная шкура и вывернутые наружу ребра являли собой ужасающую картину. Окропляя снег кровью, несчастный с хриплым рёвом исполнял танец смерти, обезумев от боли и вида вываливающихся своих кишок. И вся свора была на какое-то мгновение словно загипнотизирована этой предсмертной пляской.
Воспользовавшись замешательством в стане врагов, шатун с невероятной для его размеров быстротой ринулся в густые заросли.
Прохор и Андрей уже видели одну из собак, мелькнувшую в просвете деревьев и веток. Дикий визг и хрип другой собаки, судя по всему, серьёзно раненой, был почти рядом. Осталось обогнуть островок густых зарослей — и медведь будет на мушке.
Так уж получилось, что эти злополучные заросли Прохор огибал с одной стороны, а Андрей — с другой. Молодой панич совершенно опешил, когда, почти обогнув препятствие, вдруг нос к носу столкнулся с огромным медведем, выскочившим ему навстречу. Пути человека и зверя пересеклись. Эта встреча для обоих была настолько неожиданна, опасна и трагична, что они замерли в растерянности, не сводя друг с друга непримиримых взглядов и не решаясь сделать малейшее движение. Зрачки обоих были расширены до предела, и в них отражались угроза и страх, обескураженность и ужас. Но самое главное и трагическое, что вдруг стало понятно разуму человека и инстинкту зверя, это то, что если одному из них предписано судьбой дальше идти по жизни, то другому именно сейчас и здесь придётся закончить этот свой жизненный путь. И эта обречённость ещё больше сковывала обоих холодным ужасом.
Звериный инстинкт самосохранения сработал намного быстрее, чем умозаключения человеческого рассудка, подавленного смертельным ужасом. Медведю, постоянно борющемуся за выживание, не пришлось долго соображать. Звериное чутье в одно мгновение оценило ситуацию и дало команду: «Убей или будешь убит!»
Прохор выскочил на просвет среди деревьев. Собаки, увидев человека и наконец словно спохватившись, понеслись в сторону зарослей. Медведя нигде не было видно. Андрея — тоже! И тут Прохора хватило как обухом по голове: молодой панич наверняка сейчас столкнётся со зверем, и что из этого выйдет — одному Богу вестимо. Но сам Прохор одно знал точно: если с Андреем Семёновичем произойдёт беда, виноват будет он, и уж это ему с рук просто так не сойдёт. Не мешкая, крепостной охотник бросился напрямик через гущу на помощь паничу.
И вот взору Прохора предстало жуткое зрелище: человек и зверь стояли почти рядом, один против другого и, казалось, не обращали абсолютно никакого внимания на крики спешащих к ним мужиков и на стремительно приближающийся лай собак. Но почему панич не стреляет?!
Прохор вскинул ружьё. Сердце бешено колотилось. Для точного выстрела слишком большое расстояние и… слишком большое волнение!..
Андрей всё же среагировал на вздрогнувшее напряжение медведя и почти одновременно с броском зверя вскинул ружьё. По воле счастливой случайности, единственное, что он увидел на мушке — это оскаленная пасть разъярённого хищника. Самая подходящая цель! В последний и решающий миг Андрей успел нажать на курок, и в его сознании холодным липким ужасом разорвалась… тишина. Вместо выстрела — оглушительная тишина!!!
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
